Цензура и беспредел: как борются с музыкой в фигурном катании

История с отменой короткой программы Петра Гуменника из-за использования песни немецкой группы Rammstein заставила общественность говорить о новом уровне цензуры в спорте. РИА Новости вспоминает другие скандальные случаи, связанные с музыкой, которые когда-либо случались в фигурном катании.

В советское время программы систематически подвергались цензуре. Музыка должна была, с одной стороны, не опорочить страну в глазах остального мира на международных соревнованиях. С другой, формировать правильное представление о прекрасном у собственных граждан. Ведь именно они до потери памяти обожали фигурное катание и собирались всем подъездом у обладателей телевизоров во время чемпионатов. Фигуристы были кем-то вроде лидеров общественного мнения.

Так, например, Юрию Овчинникову в 70-х запрещали кататься под песню "Моя Марусечка", сочтенную неподобающей. Игорь Москвин чудом выбил в "верхах" право для для спортсменов выйти на лед под комедийно-гротесковую музыку, названную кем-то из блюстителей моральной чистоты "похабной". Через подобные ситуации с централизованный цензурой сейчас проходят, например, фигуристы из Северной Кореи.

Иногда источник запрета находится снаружи, а не внутри. Танцевальный дуэт из России Оксану Домнину и Максима Шабалина незадолго до Олимпиады-2010 обвинили в незаконном использовании композиции Speaking in Tongues II британской исполнительницы Шейлы Чандры. Представители певицы направили претензию в Федерацию фигурного катания на коньках России (ФФККР) и даже в Международный олимпийский комитет (МОК), угрожая судебным иском. Хотя в ее песне не было даже музыки — это артхаусное исполнение а капелла голосом и шепотом в этническом стиле. Тогда была популярна теория заговора, что все эти разборки инициировал кто-то из конкурентов, дабы ослабить боевой дух Оксаны и Максима.

Нарезку для оригинального танца пришлось переделывать, причем новую музыку собрали за несколько дней до старта. На фоне Домниной и Шабалина даже актуальный герой Гуменник выглядит не настолько сильно пострадавшим. Выступление на рядовых контрольных прокатах и важнейший в карьере старт все же вещи несравнимые.

Интересно, что тому номеру про аборигенов не помогла и замена музыки. Представители австралийского народа, культурой которого вдохновлялась тренер пары Наталья Линичук, сочли оскорбительным сам факт выступления фигуристов в виде, имитирующем их национальные костюмы и танцы. Шумиха произошла большая — фигуристам даже пришлось извиняться в интервью и говорить, что они с большим уважением относятся к аборигенам и их культуре. Но осадок все равно остался. Возможно, этот негативный фон вокруг Домниной и Шабалина стал одним из факторов, помешавших подняться выше третьего места на Играх.

За якобы нарушенное авторское право достается не только нашим фигуристам. Канадский одиночник Кевин Рейнольдс в 2018 году менял произвольную программу за неделю до этапа Гран-при. Дело в том, что ему запретил использование песни японский композитор Дзё Хисаиси. Этот же Хисаиси в свое время попил кровушки у соотечественника. Такахико Кодзука в 2011-м без разрешения взял его музыку, за что получил несколько месяцев головной боли и разбирательств. Даже когда двукратный олимпийский чемпион, идол Японии Юдзуру Ханю решил использовать для программы фрагменты произведений Хисаиси, его менеджерам пришлось не раз поклониться композитору до земли. И даже после этого они не были уверены в благополучном исходе.

Есть и совсем свежий пример. Пока мы пребываем в расстроенных чувствах от того, как обошлись с Гуменником, нас пытаются контролировать из-за океана. Авторы блога The Skating Lesson в социальных сетях возмущаются по поводу того, что несколько программ российских фигуристов поставлены под музыку Майкла Джексона. Он на Западе сейчас находится в состоянии "полуотмены" — ему вменяют противоречивое отношение к расовой идентичности и спорные взаимоотношения с несовершеннолетними. А наши спортсмены, по мнению авторов блога, вроде как популяризируют личность музыкальным выбором.

Оставим за скобками вопрос разделения Джексона-человека и Джексона-артиста — понятно, что это слишком сложно для современного "черно-белого" мира. Но стоит хотя бы иметь в виду, что в сезон, когда Международный союз конькобежцев (ISU) предписал танцорам кататься под ритмы 80-х, Джексона будет много везде. Включая социально ответственные канадские и американские сборные. Но их пока вроде никто за музыкальный выбор не критиковал — соринки вдалеке видно намного лучше.

Довольно часто бывает так, что спортсмены и тренеры экстренно вносят корректировки в программы и без доносов, как это пришлось делать Гуменнику. С кем только из топ-фигуристов это ни случалось. Евгения Медведева и Анна Щербакова меняли музыку прямо в олимпийский сезон. То же проделывали Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев накануне Игр в Сочи. Придумав действительно необычный танец под музыку Дмитрия Маликова, тренер Александр Жулин сначала поменял музыкальную нарезку, а потом и вовсе убрал новаторскую программу в стол, вернувшись к прошлогодней проверенной. Творчество творчеством, но тогда ему показалось, что камерным Маликовым его пара не обойдет фундаментальное "Лебединое озеро" ближайших конкурентов.

В общем, история с попыткой так или иначе повлиять на самовыражение фигуристов не нова. Фигурное катание всегда было и остается подвергнуто цензуре во всех ее формах, включая базовую — самоцензуру.

Все дело в субъективности вида спорта. Есть правила, которым нужно следовать, иначе ты получишь низкие баллы и не сможешь претендовать на высокие места. Есть вкус судей и зрителей, которым необходимо нравиться, иначе успеха не добиться. Есть, наконец, конъюнктура — именно поэтому для Олимпиад в Японии или Китае многие стараются подбирать музыку на тему самураев и восточных единоборств. А во время Олимпиады в Сочи иностранцы почитали за честь кататься под Чайковского, Римского-Корсакова и Рахманинова. Политическая конъюнктура тоже, безусловно, есть.

Выходит, что фигуристам и постановщикам приходится бесконечно оглядываться на то, как их выбор воспримет общественность. Они зажаты в тесные рамки регламента элементов и уровней сложности. Довольно часто отказывают себе в выборе той музыки, которая нравится, чтобы понравиться власть имущим, распределяющим медали.

Случай с Гуменником выглядит так плохо, прежде всего, из-за самого факта доноса — неказистого проявления лица общества, которое не желает принимать чужую инаковость. И это у нас, кажется, будет только прогрессировать.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции