"Валиеву травили, она дралась и молчала": мощное интервью тренера чемпионок

Тренер Игорь Лютиков в минувшем сезоне попал в жуткий скандал, получив порцию обвинений от мамы ушедшей к Евгению Плющенко Елены Костылевой. Специалист долго терпел и молчал, но в интервью РИА Новости Спорт предельно откровенно и обстоятельно рассказал о битве за суперфигуристку будущего, а также поделился невероятными подробностями стойкости Камилы Валиевой – одной из первых его учениц.

"Заходит Буцаева и говорит: "Возьмите девочку, я не могу с ней справляться!"

- Моя тренерская деятельность началась лет 12-13 назад в "Хрустальном" с Этери Георгиевной Тутберидзе. Я был хореографом, ставил программы. Проработали мы года два и по своим причинам разошлись. Затем я на том же катке в течение года сотрудничал с Натальей Марьянски, а после уже был свободным художником. В таком статусе пробыл года два – и оказался здесь, в "Москвиче", у своего бывшего тренера Марины Григорьевны Кудрявцевой.

Первое время я помогал ей, а затем она ушла на пенсию и передала мне своих детей. Но как-то у меня с ними не задалось. Ребята привыкли к Марине Григорьевне, а в меня, видимо, веры пока не было. В итоге осталась у меня одна Камила Валиева. Она была самой юной из всех. С нее моя полноценная тренерская деятельность и началась.

- Первый полноценный спортсмен – и сразу такого уровня?

- Она же не сразу была "такой". Трудно поверить, но у Камилы были слабоватые стопы, недокруты на всех прыжках. Я заставлял ее много бегать, за год мы настроили скрипочку – и в катании, и в прыжках. Группы у меня не было, я занимался одной Камилой, а ей, видимо, хотелось в команду, где много детей. Я понимаю – сложно, когда с маленьким ребенком один тренер, который постоянно чего-то требует. Она решила перейти. Жалко, что так вышло.

После у меня появились ребята младше Камилы года на два-три. Хорошие были дети, начали с ними переходить на четверные прыжки, но включались родительские амбиции, недовольство всем и вся. Одна девочка, Ксения Мелкумова, известная по "Ледниковому периоду", закончила танцами. Говорят, что мама сыграла свою роль. Мне до сих пор обидно, когда родители не доверяют тренеру.

- Наверное, в контексте последнего ухода это тоже можно сказать?

- С Леной Костылевой ситуация повторилась. Мама вмешивалась практически во все процессы. Лена же попала ко мне чуть ли не случайно. 28 декабря 2022 года, мой день рождения. Мы отмечали с тортиком в раздевалке, и тут заходит Виктория Евгеньевна Буцаева: "Возьмите кто-нибудь девочку, пожалуйста, я не могу больше с ней справляться!"

- В смысле с Леной?

- Скорее с мамой. У меня дача в Ямном Воронежской области. Как-то приехал, узнал, что поблизости построили каток. Добрался, выхожу на лед – девочка катается. За бортом мужчина стоит, немолодой уже. Подумал, тренер у нас, что ли, новый появился. "Нет, я папа", - ответил мне. Ничего себе, думаю, в Воронеже дети так катаются? А он: "Ну, не знаю насчет всех детей, но мы свою выкатываем везде как можно больше". Так я впервые увидел Лену. Ей было шесть лет.

Ее родители огромные молодцы, что с юных лет ее выкатывали. Но, с другой стороны, Лена на постоянной основе с тренером толком и не работала, она все время была с родителями. При этом ее мягкое скольжение, мягкие ноги и колени – это все оттуда, из работы с мамой и с папой.

Мне, конечно, Лена понравилась сразу. Я предложил им поехать со мной на сбор в Ялту, но так получилось, что вскоре они оказались у Сергея Давыдова. Затем уже они посетили почти все катки Москвы – из-за того, что не складывались отношения с мамой. Была одна проблема – родительское давление, недоверие. Постоянная слежка за тренером, куда он посмотрел, почему смотрит не на Лену, а в другую сторону. Тренеру это надоедает, и сотрудничество прекращается. Хотя ребенок чудо какой хороший.

- Вы пробовали разговаривать с мамой?

- Да сколько раз! Думаете, я заперся в комнате и игнорировал ее? Были испробованы уже все методы воздействия. От разговоров до "все, я с вами больше не общаюсь". Потому что вся эта грязь в интернете… Когда она начала прошлым летом выкидывать всю информацию в СМИ, мне было очень неприятно. Я сам интернет не читаю, но мне приносят и показывают. Я понял, что нужно не обращать внимания, как бы плохо и несправедливо она ни говорила – а в основном и плохо, и несправедливо. А Ирину, видимо, это раздражает, и ей хочется задеть еще сильнее.

Все, что она говорила, – неправда. Выдуманное. Но я сказал сам себе, что до конца сезона ради Лены доработаю и постараюсь все сгладить. Потому что все наши с мамой стычки проходили в основном на льду, там стоял такой ор, что все остальные заканчивали тренироваться. Вывести Ирину со льда в такие моменты невозможно.

Ее два раза приглашали на разговор с представителями "Легенды" (бывшая школа "Москвич" - ред.), пытались объяснить, что тренера надо слушать. Но у нее на это свои доводы – тренер не работает, не занимается ребенком. Я ей на это всегда отвечал, дескать, как можно так говорить, если у Лены такие отличные результаты? В позапрошлом сезоне почти все места первые, вы в сборную попали. И после этого вы мне говорите, что я плохой тренер, ничего не умею?

После этого я ей сказал: "В таком случае ищите себе нового тренера". В прошлом году, 31 мая, у нас была последняя тренировка перед каникулами. Мама Лены пришла на трибуны посмотреть. Мы в тот день не собирались ничего особо выпрыгивать – только покататься и немного отдохнуть. Настроение у всех отпускное, сезон заканчиваем, к соревнованиям не готовимся. Нагрузка была ни к чему.

Но маме не понравилось, что Лена в тот день прыгнула мало четверных. Я подозвал Лену, сказал: "Давай для мамы попрыгаем все-таки немного". Но дело в том, что Лена тоже девочка непростая, ее трудно заставить, если она сама не хочет. Ну и она начала падать. Мама в крик, недовольная – и все в наш адрес. Что все плохо, что мы не хотим тренировать.

Я в ответ сказал Лене, что если мама настолько хочет прыгать, то можно попрыгать с ней в сторонке. У группы полчасика до отпуска осталось, все хотят for fun покататься. Но если маме нужно, то чуть в стороне попрыгайте. Лена поехала к маме, плачет. Мама кричит и говорит ей: "Давай связками, тройной лутц". А для Лены тройной лутц – это прям очень легко. Но я смотрю краем глаза – она раз чуть не разбилась после него, второй раскрывается в воздухе и чуть ли не на лицо падает, и третий чуть колено не скрутила – тоже на лицо почти. Как будто специально падает, чтобы мама от нее отстала. Я уже не выдерживаю: "Если вы хотите прыгать свои четверные, выходите со льда, поезжайте на другой каток и там докатывайте. У группы по программе сейчас легкая тренировка перед отпуском, мы не даем сегодня сильную прыжковую нагрузку".

- Думаете, эти ваши слова и были восприняты как "Выгнал из группы"?

- Но из группы-то я не выгнал! Со льда – да, но я совершенно не это имел в виду. И не сказал я ничего такого, если учитывать контекст. Мама потом снова пришла, не успокоилась. Начала выговаривать, что мы вдвоем с Катей (Митрофановой, помощницей Лютикова – ред.) настолько загубили Лену, что она разучилась кататься и прыгать. У нас возмущение – мы взяли и загубили? Буквально недавно отправляли маме видео с прокатом под музыку – а там два тройных акселя, два четверных сальхова, четверной тулуп, попытки четверных флипа и лутца. Набор потрясающий для конца сезона! И тут спустя неделю мама приходит на тренировку – и мы уже бездари? В ответ на это я и сказал им искать другого тренера. Вот с чего все началось. Затем она не приехала на летний сбор, хотя мама говорила, что Лену якобы не пустили и не позвали. Хотя мы сбор-то этот и делали специально под Лену!

Мне было обидно. Но я считаю, что мы с Катей достойно справились с этим всем, несмотря на то количество негатива, что на нас лилось. Просветления бывали редко – в этом сезоне, когда Лена шикарно выступала, все чуть-чуть налаживалось. Мы даже фотографировались. Но потом проходит два дня – и мама возвращается в исходное состояние.

"Я специально так делаю, чтобы моего ребенка никто не обидел"

- Как раз в этом контексте разговаривал с Ириной на прыжковом чемпионате России, и тогда она сказала, что сейчас все хорошо, с Леной занимаются в полном объеме.

- Мы всегда в полном объеме и занимались. Я успокаивал Катю, говорил, что мы должны довести сезон до конца – прежде всего для самой Лены. Надо доделать свою работу. Меня часто спрашивали другие тренеры, как же я все еще работаю с ними, не отказываюсь. Честно скажу, что в начале сезона-2023/24, в августе, я написал руководству "Легенды" письмо, что больше не могу работать с Леной. Но тогда окно переходов уже было закрыто, ничего поменять нельзя. Хотя думал, что Лена сама уже к нам в группу не вернется. Летом у нее была травма, она на два месяца уехала восстанавливаться. Но она вернулась. Со спортивной точки зрения у нас все получилось. И я очень рад, что и последний турнир сезона уже под руководством Жени Плющенко она тоже выиграла. Я встретил ее в Казани, поздравил.

- То есть вы общаетесь?

- Новому тренеру это может не понравиться. И маме тоже. Но поздороваться, поздравить – почему нет? Я и к Лене, и к Жене отношусь замечательно. Надеюсь, что у Жени мама Лены будет больше удовлетворена всем тем, что у нее есть. Если она будет чувствовать себя спокойнее, Женя сможет работать в полной мере. Желаю, чтобы у него было больше работы с ребенком и меньше нравоучений от мамы. Хочу, чтобы Лена продолжала так же усиленно тренироваться, не давать слабину и реализовала свою мечту. Не знаю, получится ли, но мне искренне хотелось бы, чтобы у их тандема все было хорошо. Потому что, если начнется то, что было у нас, это уже совсем не весело.

Когда я приходил в тренерство, не мог даже представить, что родители могут оказывать настолько большое влияние. Нам нужно уметь искать подход к ним. Но если совсем никак… Вот Ирине я однажды сказал: "Как бы плохо вы про меня ни говорили, я буду продолжать работать с Леной так хорошо, как только могу. Вы мне не интересны – мне интересно работать с ней. И я буду это делать". А она в ответ: "И правильно, Игорь Александрович!" (смеется). То есть, может, она и понимает, что в каких-то моментах делает что-то не то.

Однажды этой весной проводили с Ириной беседу из-за жалобы одного из родителей на ее поведение, но они убедились, что разговоры бесполезны. Три-четыре человека приехали, мощные люди - директора, педагоги, и они просто не могли с ней разговаривать. Может, поведение Ирины - это защитная реакция? Она ведь как-то сказала мне: "Я это специально делаю, чтобы моего ребенка никто не обидел".

- Материнский инстинкт?

- Возможно, да. Я, наверное, даже могу отчасти понять такую точку зрения. С другой стороны, на мой взгляд, никаких поводов для опасений мы не давали.

- Видел еще коллективное письмо с требованием отстранить вас от работы. Что это было?

- Тоже инициатива Ирины. Ей нужна была коалиция, она собрала двух родительниц, внушила им, что с их детьми тоже не занимаются, и они подписались. Эти ребята тоже перешли, но осадочек остался.

"Взял девочек, чтобы Валиевой было не скучно, а они подвергли ее буллингу"

- Слышал, Камила Валиева у вас подралась на тренировке. Что там случилось?

- Не на тренировке – после нее. В какой-то момент Камила подверглась буллингу со стороны других девочек в группе. Я их специально взял, чтобы ей не скучно одной было, а в итоге это привело вот к чему. Камила была осторожной девочкой и, видимо, посчитала, что рассказывать о таком нельзя. Поэтому я сам узнал о всех деталях не сразу.

А случилось вот что – мы тогда поехали на сбор в Таллин, и мама одной спортсменки была ответственна за всех детей. У меня был плотный график, я в 7 утра выходил на работу и возвращался часов в 8 вечера. Часов по 10 на льду с 10-минутным перерывчиком. Недели две-три это все длилось. Затем та мама-ответственная подошла ко мне и рассказала, что произошел инцидент с дракой. Но из ее слов я понял это так, что виноватой была Камила – якобы она не сдержалась. Я должен был среагировать – вызвал ее, сказал, ну как же так? У нее еще в момент драки коньки в руках были.

А на самом деле ее травили. Она этими коньками от них отмахивалась, защищалась. Их двое-трое было, все девочки взрослее нее, а она одна. И ведь не рассказала ничего, сама решила разобраться. Представляете, какой характер сильный у девочки? Она ни маме, ни мне не жаловалась, что есть какие-то проблемы. Решила, что справится сама.

Но я, не зная ситуации, ей тогда выговорил. Ей обидно стало, ведь я ее не защитил. И в итоге так получилось, что этот инцидент тоже сыграл роль при переходе. К сожалению, не смогли мы эту ситуацию вырулить сразу.

- Вы так тепло говорите о ней.

- Камила у меня всегда такой звездочкой в душе была – мало того, что талант такой, так еще и первая спортсменка в моей тренерской карьере. И ведь все получилось! Хотя сначала Камилу не воспринимали. У нее была очень хорошая растяжка – и все. Мне знакомые говорили постоянно: "Да что ты с ней возишься? Кому нужна эта растяжка, программы, если прыжков нет?"

А потом мы подтянули прыжки. И лет в восемь она на открытой Москве уже прыгала двойной аксель, что для того времени было отличным результатом. И из 50 участников она прошла в финал, будучи самой юной участницей.

После этого она фурор в интернете произвела с "лебединой" программой. Помню, мама пришла как-то на тренировку, показывает телефон: "Игорь Александрович, у нас 10 тысяч просмотров!" Я уже стал побаиваться, как бы на этой почве не выросла корона. Но Камила каким-то образом все это выдерживала, проходила через медные трубы. Она не расслаблялась – наоборот, слава помогала ей собираться, ей хотелось показать результат еще лучше.

Взаимоотношения у нас классные были и с ней, и с мамой. Камила мне стихи читала, когда после уроков чтения приходила. Да еще и с выражением, с дикцией, я так удивлен был. Тогда уже понимал, что она пробьется и в спорте, и вне его. Она умненькая всегда была, в школу сама бегала. Мама ее даже не встречала, хотя ей всего 8 лет было.

- Верите, что она сможет вернуться после дисквалификации?

- Если честно, очень сложно ей будет. Она сильный спортсмен, но когда она получит возможность вернуться, уровень уже будет совсем другой. В женском одиночном с этим трудно. В танцах Торвилл/Дин возобновляли карьеру, в парах бывали случаи, но в этих видах все же нет таких скачков.

А у девочек сейчас все меняется каждый год. Лена, к примеру, через год уже все четверные будет прыгать, если ничего не случится. Для ее таланта совершенно не проблема делать все четверные и вставить их в программу. Да и даже по нынешнему набору давайте смотреть – у нее сальхов, тулуп и тройной аксель.

- Это набор Камилы на пике.

- Вот! Через год она будет делать сальхов, тулуп, риттбергер и тройной аксель. А еще через год – флип или лутц. Рита Базылюк – все то же самое. Потом пойдут на соревнованиях эти немыслимые каскады 4-4, тройной аксель – четверной тулуп. Когда техника хорошая и девочка компактная, там крутить можно что угодно. Им может помешать только здоровье.