Пресненский районный суд Москвы продлил содержание под стражей полузащитника "Краснодара" Павла Мамаева и форварда "Зенита" Александра Кокорина до 25 сентября. Если футболисты выйдут на волю осенью, в общей сложности они проведут за решеткой почти год. Срок контракта Кокорина к тому моменту уже истечет.
Сомнений в том, что дело будет отправлено в суд, практически не было. Это подтверждает статистика: в России процент оправдательных приговоров ничтожно мал (около 0,5). Да и самого приговора вчера не могло быть: предварительное заседание — это бюрократическая процедура, на которой по существу ничего не решается. Свидетели, потерпевшие, родственники и журналисты на нем не присутствуют. Адвокаты заявляют последние ходатайства, а судья (вчера — Елена Абрамова) им отказывает или, наоборот, что-то удовлетворяет.
Изменение меры пресечения — главное, на что рассчитывали Кокорин с Мамаевым. И такая надежда была: насколько известно, потерпевшие — Денис Пак, Сергей Гайсини, Сергей Соловчук — не возражали изменить меру пресечения на залог (сторона Кокорина предлагала 10,4 миллиона, Мамаева — шесть) или домашний арест. Защита ходатайствовала о возвращении дела прокурору ("для устранения дефектов обвинительного заключения") и настаивала, что после окончания расследования футболисты не могут повлиять на суд и свидетелей (паспорта сданы, ни одного сообщения об оказываемом давлении или поступивших угрозах со стороны потерпевших не зафиксировано).
За несколько минут до оглашения адвокат Мамаева Игорь Бушманов сказал, что защита сослалась и на выступление президента Путина на расширенной коллегии прокуратуры: "Там он обратил внимание, что пора уменьшать количество репрессивных мер, связанных с избыточным содержанием под стражей", — поведал Бушманов.
Но, как и всегда в этом деле, прислушались к обвинению.
— Оснований для пересмотра дела нет.
— Оснований для изменения меры пресечения нет.
— Суд оставляет Мамаева и Кокорина под стражей до 25 сентября.
Слушая вердикт, Александр пустил слезу. Мамаев повернулся к жене Алане (на двух предыдущих заседаниях она не присутствовала): "Полгода — ничего страшного. Главное — без паники. Скажи детям, пусть по телеку смотрят", — сказал футболист.
Мамаев вообще в порядке: подкачался, улыбался, шутил. Перед началом заседания журналисты спросили, играл ли он в футбол после исторического матча в "Бутырке", в котором отгрузил семь голов.
— Играл.
— На том же поле?
— Нет, нас на "Уэмбли" вывозят.
Павел Мамаев (в центре) и Александр Кокорин
Конец карьеры?
«
"Павел привык к условиям в СИЗО, — сказал Игорь Бушманов. — Правда, толком тренироваться не получается: он несколько раз в неделю посещает тренажерный зал для силовых тренировок, отжимается, крутит велосипед. Для профессионального спортсмена это ничто, беговой активности нет".
У Кокорина явно проблемы: из-за травмированного колена и малоподвижного образа жизни он прибавил в весе, все заметили, как его лицо округлилось. И это пугает.
Адвокаты в очередной раз заявили, что ему нужны реабилитационные процедуры по пять-шесть часов в день. Все, что нужно для допуска врачей в СИЗО, давно сделано. Решение остается за судьями.
Летом у Кокорина заканчивается контракт с "Зенитом". Петербуржцы хотят сохранить 28-летнего форварда, но не намерены продлевать соглашение на прежних условиях (около 3,3 миллиона евро в год). Как в таких ситуациях обычно поступают клубы? Скорее всего, Кокорину предложат небольшую фиксированную зарплату и бонусы за проведенные матчи и результативность — они и станут основной частью дохода футболиста. Если же Кокорин откажется, летом он станет свободным агентом и сможет вести переговоры с любым клубом. Даже из СИЗО.
У Мамаева контракт с "Краснодаром" заканчивается в декабре. Как сказал Игорь Бушманов, клуб, в октябре пытавшийся разорвать контракт, с футболистом никак не контактирует. "Я отправлял им запрос на характеристику, мне ее предоставили. Все, ничего больше", — объяснил адвокат.
Что дальше?
Игорь Бушманов уверен: нас ждет еще около 15 заседаний. В деле 26 томов, по 250 страниц каждый. Свидетелей больше 50.
«
"Это фактически замукулатуривание дела, завуалирование истинных обстоятельств и подтверждение надуманности следственных доводов и измышлений. Если бы нормально работали следователи и правильно квалифицировали действия обвиняемых, то все могли бы сделать ходатайство о согласии с обвинением и пойти рассматривать дело в особом порядке без исследования доказательств до судебного заседания. Это ускорило бы дело, сэкономило бы бюджетные средства. И мы имели бы возможность получить приговор с минимальными санкциями", — сказал Бушманов.
Игорь Бушманов
Судя по всему, суд растянется на все полгода, потом (в случае необходимости) еще на три месяца.
"Почему так долго? Была допущена волокита, о которой все говорили. Здесь вопрос к следственным органам. Одни и те же доказательства дублировали из раза в раз. Довольно большой объем материалов, который не свойственен для таких простых дел", — сказал Бушманов, давая интервью у входа в здание Пресненского суда.
Даже вышедшие покурить сотрудники и случайные прохожие уже не очень рады: "Если год будут расследовать, как два дурака побили других дураков, то сколько будут расследовать реальное дело?"
Люди вздохнули и разошлись. До 9 апреля, когда состоится следующее заседание.