Хореограф Алексей Железняков работает в мире фигурного катания более 15 лет и считается неотъемлемой частью штаба Этери Тутберидзе. В интервью с РИА Новости Спорт он рассказал, как танцы помогли Александре Трусовой, почему не стоит критиковать постановки Даниила Глейхенгауза и как Камила Валиева пережила олимпийский скандал.
— Многие тренеры отмечают ваш нестандартный подход и поэтому привлекают к работе со своими группами. Почему выбирают именно вас?
— Спортсмены – специфичные люди, работа в зале, закачка очень сильно влияют на пластику и эмоциональность. Да, многие круто гнутся в спине, имеют классную растяжку, но они не владеют такой микропластикой и такой высокой координацией, как те же танцоры. У многих кондовые руки, натянутые пальцы, нет волшебной пластики. С годами ты начинаешь замечать каждую мелочь, которая необходима фигуристу. Я знаю много секретов, много интересных фишек, так что уникальность именно в этой методике.
— Необходима ли фигуристам микропластика как у танцоров?
— Конечно, конек не дает сделать так много, как на полу. Но когда ты владеешь высокой координацией, у тебя совершенно по-другому работает мозг. Это очень влияет на технику. Спортсмены начинают моментально исправлять те ошибки, на которые им указывает тренер, они совершенно по-другому скользят, чувствуют тело. В их голове все переворачивается на 180 градусов. И, конечно же, танец добавляет эмоциональности, человек раскрывается. По итогу все выливается в высокие компоненты.
— Почему же тогда тренеры стали вводить танцы в тренировочный процесс лишь с недавнего времени?
— Тенденция пошла от группы Тутберидзе. Тренеры увидели, что именно благодаря танцам фигурное катание сильно шагнуло вперед. Без танцев фигурист – просто катающийся человек, исполняющий определенный набор элементов. Неинтересно. Все хотят видеть балет на льду, креативность в программах, эмоциональность и при этом чтобы фигуристы исполняли ультра-си. А без танцевальности спортсмен просто не сможет это осилить.
— Если пластичность не дана от природы, возможно ли этому научиться?
— Есть такое выражение: можно даже медведя научить танцевать. Это реально работает. Если педагог с терпением и ответственно подходит к своему делу, то все возможно. Просто на это надо больше времени и терпения. А сколько именно - зависит от человека. Все индивидуально.
"Фигуристы зажаты в клетке"
— Многие фигуристки, например Александра Трусова, увлекаются Frame Up. Почему выбирают именно этот стиль?
— Танец должен приносить удовольствие, исполняться для души и психологической разрядки. У фигуристов каждый день рутина. Их можно даже сравнить с грузчиками, которые таскают мешки с цементом из года в год. У фигуристов практически то же самое: они занимаются постоянной долбежкой одних и тех же элементов, чтобы довести их до идеала. А танцы – это творчество и искусство.
— То есть фигурное катание не творчество?
— Творчество в какой-то степени - например, когда ставят программу. Но в основном это рутинная работа. Очень многие фигуристы эмоционально зажаты, они залезли в свою клетку и не выходят, и разные направления танцев разряжают и раскрепощают их. Танцы прививают уверенность в себе, а для стартов это очень важно, ведь твое внутреннее состояние отражается на льду. Так что все цепляется друг за друга. Поэтому я приветствую, когда фигуристы занимаются разными стилями, это здорово! Пусть ходят по разным мастер-классам, пробуют разных педагогов и расширяют свой кругозор.
— Помог ли Frame Up Саше на льду?
— Я всегда говорил, что Саша – атлетичный спортсмен. На мой взгляд, танцы ей очень помогли. Она стала женственней, изменилась подача. Это внутреннее состояние, она начала искать себя, начала раскрываться. В ней проснулась женская, кошачья сущность. На льду был уже другой вид, и это все отметили. Алина Горбачева, например, тоже атлетичный спортсмен, и танцы ей нужны как воздух и вода. С ней мы очень плотно работали на пластику, хореографичность, музыкальный слух, и она действительно очень прибавила. Это можно было видеть по программам в этом году.
— Например, Тамара Москвина видит развитие парного катания в четверных выбросах. Нужно ли форсировать техническую сложность, не подняв массово уровень хореографии фигуристов?
— Можно же заниматься и тем, и другим, как, например, в группе Тутберидзе. У нас уделяется очень много внимания красоте скольжения, хореографичности, пластике рук. Вспомните, какие красивые руки у Камилы Валиевой, как работает корпус у Анны Щербаковой, правильное скольжение, реберность. И это все не мешает изучать ультра-си. Есть время на технику, а есть время на красоту и компонентность.
— На ваш взгляд, можно ли прыгнуть пять четверных и при этом сохранить композицию программы?
— Валиева доказала, что это возможно. Конечно, все равно целостность программы немного страдает, потому что, пока ты заходишь на ультра-си, нужен большой разбег. Если в этот момент ты навернешь кучу хореографии, то просто не сможешь правильно зайти на прыжок. Но если твое тело пластично, ты слышишь музыку, правильно оформляешь акценты, то даже долгий заход будет выглядеть красиво. А если ты этим не занимался, то будешь заходить на четверной как палка и красоты не останется.
"Я бы создал дисциплину, где можно вытворять все что угодно"
— В последнее время слышна критика в адрес Даниила Глейхенгауза из-за якобы однотипных программ. Согласны ли вы с этим?
— Ощущение однотипности может складываться еще и потому, что фигурное катание – это, в общем-то, ограниченная история в движении: есть определенный набор шагов, который по разному интерпретируется. Это ограничение, конечно, влияет на насыщенность в хореографии. Помимо этого, у каждого спортсмена есть своя специфика. Если спортсмену по духу лирика, а ты ему поставишь что-то креативно-динамичное, он просто не выкатает и не выпрыгает это. Не надо придумывать велосипед и через колено ломать спортсмена.
— Многие говорят, что Анна Щербакова стала заложницей одного образа.
— Это неправда, я так совершенно не считаю. Знаете, какой лучший показатель? Если у зрителя идут мурашки, когда она катает свою программу, значит, это работает. Конечно, можно попытаться передать совершенно противоположный образ, но лучше вначале это сделать в показательном. И если это зашло, то на следующий год можно замутить что-то подобное и в основную программу. Но если тренер понимает, что в лирике человек как рыба в воде, зачем что-то менять. Пусть это будет лирика год, два, три, зато результативно.
© Фото : Социальные сети Анны Щербаковой
— У Ани же как раз была ситуация, когда ей поставили "Восток" в олимпийский сезон, но затем поменяли.
— Значит, не пошло, значит, были какие-то сбои. Может быть, она сосредотачивалась исключительно на хореографии и теряла от этого в прыжках. Тренер же это видит и чувствует. Спортсмен годами привык вырабатывать одно, и тут его заставляют сделать совершенно другое. Конечно, все начинает сыпаться. Какой в этом смысл, если главное - пьедестал и медаль. Все-таки это спорт.
— Чего сейчас не хватает фигуристам в программах? Не устали ли все от классики?
— Конечно, мне как хореографу хотелось бы видеть больше разнообразия. Но я столько лет работаю в фигурном катании, что понимаю: перейти на что-то другое будет очень сложно. Если бы я был чиновником в федерации, я бы создал третью дисциплину, где ты можешь вытворять все что угодно.
— Как турнир шоу-программ?
— Это правильное направление, но я бы сделал именно третью программу в соревновательном процессе. И уже там фигуристы смогли бы показать все свои танцевальные данные, где они не упирались бы исключительно в прыжки, в элементы, в технику, там можно было бы креативить. Да, я считаю, что фигурному катанию нужно новое дыхание и новые веяния. Люди требуют зрелища, они подустали от одного и того же.
— Камила говорила, что ей очень хотелось бы видеть в программах новые стили из танцев на полу. Могут ли современные танцы органично вписаться в фигурное катание?
— Могут, очень даже могут. Но не всем это дано. Валиева, думаю, справится с такой задачей, потому что она очень здорово танцует на полу. Она владеет всеми стилями танцев: хип-хоп, вог - что хочешь. Но нужно учитывать, подходит ли этот стиль к коньку. Экспериментировать можно и нужно.
— Сможет ли такое поставить Даниил Глейхенгауз?
— Даниил много чего умеет и много чего может, но он не прошел такой танцорский путь универсала, как мы, хореографы на полу. Все-таки мы изучаем очень много стилистик, а Даниил – постановщик на льду, где есть некие ограничения. Если он не справляется с определенной задачей, то может привлечь хореографа извне, например меня или кого-то еще.
— Мы уже упомянули Камилу Валиеву. В этом сезоне Елена Вайцеховская писала: "Камила была настолько хороша в своем первом взрослом сезоне, что сейчас все программы выглядят как попытка догнать некий ушедший образ, и пока в этой гонке Камила проигрывает". Ситуация с допинговым скандалом повлияла на нее как на фигуристку? Не пропала ли у Валиевой ее магия?
— Конечно, ситуация на нее повлияла. На кого бы такой прессинг не повлиял? Она очень переживала, и первые несколько месяцев это было видно. Она ушла в себя, зажалась и стала другой девочкой. Но кто-то от такой ситуации сломается, а кто-то пройдет этот путь, пережует и выплюнет, что она и сделала. Ее отпустило. И она не потеряла своего шарма. Она просто повзрослела, начался пубертат, она прибавила в росте, в весе, стало сложнее координировать свое тело, ведь оно становится другим. Девушка оформляется, и это нормальный процесс. Из-за этого могло казаться, что она что-то потеряла. Но в работоспособности ничего не изменилось, она стала работать еще круче и хлеще, чтобы нагнать ту форму. Но это очень сложно, практически нереально. Ты должен свое тело переделать на другой лад.
— Можно ли сказать, что она этот сезон посвятила привыканию к своему телу?
— Не можно, а нужно, так и есть.
— Если говорить про феномен Валиевой, что это? Врожденное? Тренировки? Интуиция?
— И то, и то. Она поцелованная богом девочка, это огромнейший талант. Но Камила также очень трудоспособная, что редко уживается в людях. Как правило, очень талантливые дети с ленцой. У них в подсознании заложено: зачем мне трудиться, если я и так все сделаю. А если трудолюбие и талант сочетаются вместе, то получаются такие Камилы Валиевы.
— Появится ли кто-то, кто сможет творить на льду так же, как она?
— Я думаю, появится. В свое время была Юля Липницкая, которая делала невероятные вращения, потом появилась Женя Медведева. Сейчас сияет Камила Валиева. Конечно, будут появляться спортсмены такого уровня. Эти случаи будут единичными, но будут.
— Верите, что Камила сможет избежать дисквалификации?
— В связи с политической обстановкой ничего не могу прогнозировать. Мы уже просто сидим и ждем - будь что будет.
— То есть она готова ко всем вариантам развития событий?
— Я думаю, как и любой человек, она надеется на лучшее, что это все обойдет нас стороной, но, наверное, она готовится и к тому, что может произойти и обратное. Камила очень сильная духом девочка и все это переживет, но это тяжелый удар.
— В этом сезоне Александра Трусова и Анна Щербакова не включены в основную сборную. Как думаете, вернутся они на лед?
— Все зависит от девочек. Если они захотят вернуться, то вкалывать придется в два раза больше, потому что юные спортсмены наступают на пятки. Если бы я ставил себя на место Саши или Ани, я бы, наверное, не вернулся. Тем более Аня стала олимпийской чемпионкой. Выше этого не бывает ничего. Я бы посвятил себя другим вещам. У них сейчас очень насыщенная жизнь, вернуться опять в рутину очень сложно. Плюс никто не гарантирует, какой будет результат, запрыгаешь ли ты снова квады или в тренировочном процессе просто поломаешься. Оно им надо?