Вице-чемпион мира среди юниоров Дмитрий Алиев, дебютировавший на прошлой неделе во взрослой серии Гран-при на московском этапе, рассказал выпускающему редактору агентства "Р-Спорт" Андрею Симоненко о травме, которая не позволила ему на турнире реализовать все задуманное – и о том, как он это задуманное собирается реализовать в дальнейшем.
- Дмитрий, в комментариях после соревнований вы уже говорили, что травма голеностопа помешала вам подготовиться к турниру. Расскажите – когда и с чего все началось?
- Все началось летом, на сборах. Я перешел на новые ботинки, и на косточке стопы появилась опухоль. Потом она спала, но перед турниром в Братиславе воспалился сустав, появилась боль под лодыжкой. От поездки в Братиславу пришлось отказаться. Отек остается и сейчас, но уже меньше, чем раньше. Думаю, это связано с тем, что ботинки для меня оказались непривычными, и стопа в них работала по-другому. Еще я активно в этот период учил четверной лутц, возможно, нога так отреагировала на нагрузку.
- Вопрос, которые наверняка зададут многие читатели, не слишком знакомые с нюансами фигурного катания – в чем сложность новых ботинок? Они не подходят по ноге?
- Раньше я использовал ботинки другой фирмы, в них стопа была как бы приподнята, словно на каблуке. В новых ботинках стопа опущена вниз, поэтому в них ощущения другие.
Тренер Марина Зуева: настроение не должно служить критерием отношения к работе >>>
- Ботинки у вас типовые, не по персональному заказу?
- Да, типовые. Под заказ мне никогда ботинки не делали. На самом деле новые ботинки мне очень нравятся. Они легкие, в них удобнее скользить дугами. Кататься комфортно. Но из-за непривычного положения стопы получил такую травму.
- Ваш тренер Евгений Рукавицын рассказал, что вы дали себе слово выступить на московском этапе Гран-при, несмотря на эту травму. Через что пришлось пройти?
- Перед турниром в Братиславе я вышел на утреннюю тренировку, понял, что боль серьезная – и ушел. Признаюсь, со слезами, когда понял, что выбиваюсь из начала сезона. Пришлось сделать перерыв - а потом начал потихоньку кататься. Конечно, я понимал, что за две недели, которые оставались перед Гран-при, функционально подготовиться очень трудно. Как и прыжковую технику восстановить. Нужен был хотя бы месяц. Но я действительно решил выступать в любом случае, несмотря на боль. Очень хочу поблагодарить команду ЦСКА за то, что нам предоставили помощь с восстановлением и лед для тренировок в Москве. Ну а настроиться на сам старт помогли близкие люди, которые были рядом. Они верили в меня – и я в себя верил.
- В ЦСКА катались на одном льду с Александром Самариным?
- Да, и с Леной Радионовой и Машей Сотсковой пересекались.
- Спарринговали?
- Спарринга как такового у меня с Сашей, конечно, сейчас не было, нога не позволяла мне тренироваться в полную силу. Вообще же мы с ним соперники только на льду, а в жизни очень хорошо общаемся. Тренеры наши (Евгений Рукавицын и Светлана Соколовская) тоже дружат. Считаю, проведенное в ЦСКА время мне многое дало – позволило поменять обстановку, побыть в другой атмосфере.
- Говоря о спарринге, не могу не спросить – практика совместных тренировок с Михаилом Колядой на льду Академии фигурного катания Санкт-Петербурга у вас продолжается?
- Да, раз в неделю мы такие тренировки проводим. Очень интересный опыт – да и некоторая встряска полезна. Видишь такого соперника – и заводишься. С Мишей подталкиваем друг друга, можем и на четверные прыжки поиграть. Такие маленькие соревнования получаются.
- На щелбаны?
- Нет. Но на отжимания, кажется, играли.
"От Ханю хотел бы перенять свободу и легкость катания"
- Возвращаясь к московскому этапу – мыслей о снятии не было ни в один из моментов?
- Нет. Хотя все пошло и не по плану. Пробный старт собирался провести в Братиславе – но в итоге он пришелся на Гран-при.
- И этот пробный старт – на одном льду с Юдзуру Ханю. Как оно?
- Еще до турнира понимал, что рейтинговых очков хватит, и я окажусь с ним на тренировках в одной группе. А о том, как Ханю умеет "убивать" на тренировках, я наслышан. Но перед началом соревнований я на него внимания старался не обращать, концентрировался на себе. Потом в короткой программе занял третье место и оказался рядом с Ханю и Натаном Ченом на пресс-конференции. Для меня это было почетно и ценно.
Фигуристка Екатерина Боброва: шок, работа мысли, и я кричу: "Заклон!" >>>
- Винни-Пухомания вокруг Ханю и вообще его магия – человека, по которому сходят с ума тысячи и тысячи людей - поразила?
- Честно сказать, многого не замечал. Но, конечно, удивился тому, что на тренировках было очень много людей. На первой тренировке на лед выхожу, ожидаю увидеть только технических специалистов и судей – а там столько народу! Но я правда старался от этого всего отключиться. Даже когда на тренировках ему устраивали на прыжках овации, пытался не обращать на него внимания.
- А раньше Ханю для вас был кумиром?
- Безусловно, был. А сейчас, побыв рядом с ним на разминке, например, почувствовал, что у него сумасшедшая внутренняя энергетика, которую в нужный момент он умеет включать. И с его фанатами, мне кажется, у него именно энергетическая взаимосвязь.
- В индивидуальных видах спорта кумиров часто копируют. У вас желания что-то взять от Ханю не было?
- Хотелось перенять его свободу и легкость, с которой он катается. Он словно плывет по льду, руки брошены. Но это не кажется вялостью, это, наоборот, хлесткость. Вот это я пробовал делать на тренировке – например, прыгнуть тройной аксель и на выезде легко щелкнуть пальцами. Как бы с кайфом прыгнуть.
- Получалось?
- Да, получалось. Но не всегда. Это надо хорошо чувствовать. Но копию Ханю, конечно, делать не нужно. Да и вообще чью-то другую копию. Перенять разве что можно некоторые вещи. Но я в детстве и за Алексеем Ягудиным, и за Евгением Плющенко так старался следить.
- А выйти на лед, например, пусть не с диснеевским Винни-Пухом, как Ханю, а с советским Винни-Пухом?
- Я с рюкзаком раньше выходил всегда. "Все свое ношу с собой". Но сейчас оставляю его в раздевалке. Уверен, что ничего с ним не произойдет.
"Произвольная программа должна смотреться не лужей, а рекой"
- В короткой программе вы катаетесь под музыку Хачатуряна из "Маскарада". У многих перед глазами сразу олимпийская программа Татьяны Волосожар и Максима Транькова.
- И я, когда мне про эту музыку сказали, сразу про Макса и Татьяну вспомнил. Выбрали эту музыку, кстати, тренеры и хореографы – подошли и сказали: мы тебя видим в этой программе, она в олимпийском сезоне будет хорошо звучать.
- В мундире кататься непривычно?
- Первый вариант костюма получился тяжелым. Когда я попробовал в нем кататься, погоны на прыжках в лицо били. А новый костюм очень легким и удобным получился. Мне в нем комфортно.
Фигурист Морозов: у нас с Тарасовой звериный инстинкт, можем победить любого >>>
- Произвольная у вас в лирическом, протяжном стиле.
- Здесь мы музыку выбирали вместе. Еще в прошлом сезоне поняли, что мне этот стиль подходит. Решили вновь его выбрать – но только вторую часть программы сделать энергичной. Чтобы это было не что-то одно целое, как лужа, а нечто переходящее в позитив и радость. Чтобы контраст был.
- Немного напомнила эта программа танцы Габриэллы Пападакис и Гийома Сизерона. С одной стороны, как вы говорите, "лужа", но с другой, она может и захватить с первой секунды до последней.
- Мне тоже хочется, чтобы программа захватывала. И ее для этого надо исполнять без ошибок. Но мне еще произвольную программу надо накатывать, чтобы она действительно смотрелась как не лужа, а река.
- Не все на турнире получилось. Но позитив есть?
- В короткой программе не сделал четверной лутц, но в целом я был удовлетворен своей работой. В произвольном прокате доволен тем, что не делал "бабочек". Мне один человек очень помог, дал такую установку – крутить все прыжки. На разминке не получался четверной лутц, шли "бабочки", но потом я вспомнил слова этого человека и после этого шел на каждый прыжок до конца.
- Читатель ведь сейчас спросит – что же это за человек?
- Секрет!
- Но не секрет то, что вы владеете теперь всеми четверными прыжками.
- Не совсем так. Сейчас я исполняю сальхов, тулуп, лутц, флип. Делал их на одной тренировке. Риттбергера сейчас нет, но я его прыгал два-три года назад.
- Произошел резкий прорыв?
- Я бы так не сказал. Это, скорее, планомерный процесс – пришел к этому шаг за шагом.
- Цель исполнять в этом сезоне шесть четверных прыжков в двух программах – два в короткой и четыре в произвольной – остается?
- Да. Я собирался с таким набором выступать в Братиславе, если бы не травма. На тренировках уже катал произвольную с четверными лутцем, сальховом и двумя тулупами. Но сейчас надо дать ноге зажить до конца, восстановить все элементы, поработать с акселем. Я прыгал его достаточно уверенно, но сейчас на новых лезвиях пока "ловлю" его. В общем, впереди техническая работа.
- Олимпиада все ближе. Чувствуете в себе силы попасть на нее?
- Да. Дай бог, нога пройдет, буду работать для этого. Да и если даже что-то будет болеть – не я первый, кто катается с болью. Глаза у меня на тренировках горят, я хочу совершенствоваться и двигаться дальше. Если смогу хорошо подготовиться к чемпионату России, у меня будут все шансы поехать на главный турнир в этом году. Но сейчас об Олимпиаде думать, конечно, смысла нет. К ней надо прийти – а там уже "выстрелить".
