"Езжу как в кортеже президента": легенда российских лыж — о жизни в Китае

Один из самых титулованных российских лыжников Никита Крюков пригодился в Китае в качестве тренера. Олимпийский чемпион Ванкувера-2010 рассказал корреспонденту РИА Новости Сергею Фуксу о пребывании на закрытой базе, где семья под запретом, китайских спортсменах-роботах с душой и отказе от китайской вакцины, а также объяснил, почему в сборной России никогда не будет такой организации, как в Китае.

Жизнь без семьи

— Никита, больше года прошло с тех пор, как вы работаете в Китае. Как изменилась ваша жизнь?

— Хороший вопрос (смеется). Я уехал из России и нахожусь 24 часа семь дней в неделю в Китае. Жизнь изменилась кардинально. Дети растут без отца, временно, понятное дело. Конечно, это нелегко. Тренирую здесь, работаю, получаю от этого удовольствие, развиваюсь как тренер.

— Семья не переехала вместе с вами из-за пандемии?

— Да, очень тяжело все организовать. Просто так получить китайскую визу практически невозможно, без помощи и поддержки принимающей стороны. Помимо этого, есть правило в национальной команде, что семья не может находиться и жить в расположении сборной. Команда не такая маленькая, организовать логистику будет очень и очень проблематично. И визы нет, и запрет на это есть... Просто получилось, что нельзя сюда их привезти.

— Когда виделись последний раз?

— Летом, потом улетел обратно.

— Спасает только видеосвязь.

— Мне, как тренеру, даже проще, чем моей семье. Я все-таки здесь при деле, Олимпиада не за горами, поэтому постоянно какая-то работа, нет времени подумать о чем-то другом. Конечно, видеосвязь спасает, вижу, как семья скучает, как растут дети. Понятно, я скучаю, но благодаря работе это отходит на второй план.

— В следующий раз вы с семьей увидитесь не раньше марта?

— Мой контракт заканчивается в конце февраля, как и виза. Планирую, что в конце февраля увидимся. А как будет на самом деле, один господь бог знает.

Приглашения из Европы есть, от нашей федерации – нет

— Получается, работу в Китае вы не собираетесь продолжать? Или все будет ясно позже?

— Чтобы лучше понимать китайцев и их политику, нужно тут находиться какое-то время. Сегодня такие условия, что пока нет никаких пролонгаций ни для одного тренера. То есть Олимпиада заканчивается и все заканчивается. А что будет дальше - одна большая неизвестность.

— Выходит, китайцы будут долго подводить итоги, а вы будете сидеть в неведении?

— Не знаю насчет этого, но они делают так, что ты знаешь ровно столько, сколько тебе нужно знать сегодня. Никакой личной информации.

— А у вас есть желание продолжить работу в Китае?

— Зависит от условий. Если надо будет безвылазно сидеть без семьи, то, скорее всего, нет, чем да.

— По деньгам вас эта работа устраивает?

— Если даже предложат больше, чем я получаю сейчас, но снова без семьи, то я, скорее всего, здесь не останусь. Буду менять условия. Для меня семья имеет приоритетное значение, я хочу видеть, как растут дети. Отдавать время полностью работе, не видя семьи - не хочу на такие условия соглашаться.

— Может быть, вам уже поступали предложения насчет работы? Например, от нашей федерации.

— Нет, от нашей федерации не было. Были предложения от других стран даже, но пока никаких подробностей говорить не буду. Связывались из европейских сборных тоже.

В окружении полицейских

— Насколько полезным стал этот опыт работы в Китае?

— Работа интересная, сталкиваюсь постоянно с разными трудностями. Тренерская работа - это не только методическая работа, также ты должен быть хорошим наставником, психологом, должен найти подход к спортсменам, которых ты не знаешь.

Еще есть сложности с языковым барьером. Все это в совокупности помогает приобрести большой опыт. Плюс у нас много разных групп, в них меняется количество людей. Постоянно ты варишься в этой каше и чему-то новому учишься. Это колоссальный опыт, и я очень рад, что его получаю.

— Вряд ли за год вы осилили разговорный китайский. С вами работает переводчик?

«

— Да, к каждому иностранному специалисту прикреплен переводчик. Конечно, есть сложности в тот момент, когда нужно быстро донести информацию до спортсмена, и ты не знаешь, как их обойти. Потому что надо ждать, пока информация дойдет до переводчика, пока ее переведут. На это уходит время, а ты стоишь и ждешь.

— Чем вас удивила жизнь в Китае в плане быта? Насколько комфортна для жизни эта страна?

— Тяжело сказать, потому что из-за антиковидных мер мы изолированы от остального мира, даже остальной страны. Никого из посторонних на базе нет, только наша команда и все.

Меня поразило то, что сборная страны находится в очень большом приоритете. Думаю, такой организации в России никогда не будет. Приведу банальный пример: когда мы куда-то едем, нас постоянно сопровождают полицейские машины. Вплоть до того, что перекрывают дорогу, чтобы мы беспрепятственно ехали, без пробок, без каких-либо посторонних машин. Когда на это смотришь, то думаешь, что в России только президентский кортеж так ездит (улыбается).

— К местной еде вы быстро привыкли? По каким блюдам нашей кухни скучаете больше всего?

— К палочкам сразу адаптировался. Сейчас находимся на сборе, тут кладут и вилки, и ложки, и ножи. Иногда берешь разные приборы исходя из того, что будешь есть. Дискомфорта я в этом плане не испытываю. Еда очень разнообразная, наверное, можно сказать, что острая. Но есть много восточных стран, например, Таиланд, Вьетнам, где еда намного острее. В Китае она в меру острая. В прошлый раз, когда я возвращался домой, мне домашняя еда уже казалась пресной, то есть я где-то травы добавлял, чесночка. Пикантного такого хотелось. Опять же, ко всему адаптируешься быстро.

"В этом году отказался вакцинироваться"

— Вы, наверное, вакцинированы местной вакциной?

— В прошлом году я был вакцинирован местной вакциной, в этом отказался.

— По личным соображениям отказались? Не заставляют?

«

— В прошлом году выбора особо не было. А в этом году сказали - если не хотите, можете не вакцинироваться. Ну я и не стал.

— Тогда, получается, с большей частотой сдаете ПЦР-тесты?

— Их сдает вся команда, практически каждый день или через день.

— А каковы условия на базе? Инвентарь, трассы? Они соответствуют международному уровню?

— Здесь, конечно, есть все необходимое - трассы, ратраки. Плюс здесь находятся FIS-делегаты, аккредитованные люди, которые знают, как готовить трассу. Даже если что-то нас не устраивает, мы проводим собрание и говорим, что нас не устраивает. В этом плане мы адаптированы к нормальным условиям. Но все равно тяжело сказать, что все хорошо. Есть проблемы, потому что зимние виды в новинку для Китая. Поэтому сталкиваемся с проблемами, когда, например, трассу неправильно нарезали, но это все быстро исправляется. Думаю, такие мелочи и огрехи есть в каждой стране, поэтому не стоит внимание заострять. Главное, что это быстро меняется и проблем нам не доставляет.

— Много говорят про специфику олимпийской трассы. Понимаю, что вы не можете разглашать подробности, но все-таки - можете поделиться какими-нибудь инсайдами?

— Секретами трассы я, конечно, делиться не могу. А так никому не запрещено сюда приехать. Была предолимпийская неделя в прошлом году, китайцы ее проводили, желающие могли прилететь. Понятно, что это было в течение кубкового сезона, и чтобы сюда прилететь, надо было отсидеть в карантине от трех до четырех недель, поэтому никто не захотел прилетать. В принципе, страна открыта, но надо не забывать про карантин. В том числе, когда я сюда прилетал, то сидел на карантине четыре недели. Это, я скажу, не совсем приятное время, когда ты один в комнате столько дней.

— Но все-таки - пару слов о трассе.

— Трасса сложная, тяжелая. Когда я увидел ее в первый раз, то промелькнула мысль, что эта трасса достойна называться олимпийской. Она находится на высоте, но практически все последние Игры лыжные гонки проходят на высоте, в условиях среднегорья.

Самый лучший китайский спортсмен – робот

— Уровень местных лыжников вас устраивает? Заметили ли у них прогресс за этот год?

— Есть нюансы, есть прогресс, но также есть разного рода травмы. Со всем этим приходится бороться. Понимаю теперь своего тренера (Каминского Юрия Михайловича), который нас в свое время носил на руках, чтобы с нами ничего не произошло. Где-то теперь сам пытаюсь так делать, чтобы спортсмены приехали на Олимпиаду целыми и невредимыми. Чтобы показали свой максимальный результат, и тут я не говорю о местах. Если они покажут свой максимум, это уже будет хорошо.

— Травмы, я так понимаю, связаны с недостатками в технике катания?

— Да, опыта катания на лыжах у спортсменов не так много. Банально на спусках упал и ударился плечом, где-то еще что-то. Это такие моменты, от которых ты не застрахован. Ты не сможешь пристегнуть спортсмена наручниками к себе, чтобы он был всегда на контроле.

— Вы уже говорили о психологии. За год успели постигнуть загадочную китайскую душу? Насколько они отличаются от нас?

— Отличаются, отличаются... Понятно, что самый лучший китайский спортсмен - это спортсмен-робот. Но все-таки в них тоже есть душа, они живые люди. Не все китайцы могут быть такими роботами. И в лыжах все-таки тяжело быть роботом, ты должен адаптироваться, приспосабливаться к любым условиями, соперникам. У тебя должен быть опыт, ты все это должен чувствовать, а на это нужно время.

— Задача у китайских лыжников - взять медаль на домашних Играх. Насколько это реально?

— Мы все в это верим, а там как получится, так и получится. Я так скажу.

— Елена Валерьевна Вяльбе рассказывала, что в начале этого сезона к вам отправилась группа российских лыжников. Как у них дела?

— Они доехали, тренируются, соревнуются. Трое спортсменов находятся в моей группе, тренируются по моему плану. У нас хорошая рабочая обстановка. Я даже их прошу, чтобы на тренировках они присмотрели за местными ребятами, в паре с ними покатались. Всем идет это на пользу, потому что российским спортсменам нужно тренироваться, а китайцам - набираться опыта.

— Получается, для российских лыжников - это просто стажировка? Без возможности выступать за местную сборную?

— Для них это чисто участие в соревнованиях без необходимости улетать домой после каждого турнира. Они находятся с нами, в нашем "пузыре". Мы знаем, что они "чистые", вместе соревнуемся.

— У вас изначально было аж 30 лыжников в группе. Сейчас сколько осталось?

— На сегодня у меня порядка пяти человек осталось, но эта цифра постоянно варьируется - сегодня пять, завтра семь, потом восемь, потом четыре, количество постоянно плавает. Есть пара спортсменов, которые в моей группе находятся безвылазно, постоянно. Есть спортсмены, которых меняем.

— Слухи об отмене вас не беспокоят? Как настроение внутри страны?

— Мы все готовимся к Олимпиаде, думаю, никаких переносов не будет. Смотрим китайское телевидение, там уже запустили обратный отсчет.

— А как относитесь к новостям о дипломатических бойкотах Игр?

— Честно говоря, об этом даже ничего не слышал. Не могу даже прокомментировать это. У меня хватает своих забот, времени на чтение всех новостей нет. Постоянно думаешь, как улучшить уровень китайских лыжников, потом с семьей общаешься. Поэтому нет временно банально даже российские новости читать. Я даже про "омикрон" совсем недавно узнал. Поэтому тут свой информационный "пузырь" (смеется).

Большунов хапнул уверенности

— За стартом сезона следите? Как вам, например, Саша Терентьев?

— Мне он очень понравился на первом этапе. На "классике" он не оставил шансов Йоханнесу Клебо, продемонстрировал сумасшедший бег в подъем. Мне также понравился равнинный вариант техники. Про "конек" могу сказать, что ему еще не хватает опыта. Ему нужно время. В "коньке" он силен, но маловато опыта. В "классике" он на голову был сильнее, даже с учетом такой плохой позиции перед последним подъемом. Но он наберется опыта, придет время, думаю, и в "коньке" сможет проявлять себя.

— В Пекине будет сложновато, потому что спринт будет "коньковый".

«

— Если Александра рассматривать на спринтерскую эстафету… Это надо спрашивать у тренеров. Будут ли брать они его только на спринт-эстафету, как меня в Сочи-2014? Если такой вариант будет рассматриваться, у него хорошие шансы.

— Не удивляет ли вторая молодость Сергея Устюгова?

— Ну, не скажу, что 29 лет - такой уж возраст. Я в 29 лет Олимпиаду с Сочи бежал (улыбается). Это нормальный рабочий возраст. Мужчина, лыжник вообще раскрывается очень часто в районе 26-30 лет, именно в этот возрастной промежуток. То, что он смог преодолеть травмы, вылезти, собраться - это хорошо. Я еще раньше говорил, что если он психологически настроится и захочет сам вернуться, то силы ему помогут. Он физически очень силен.

— У Александра Большунова старт сезона не очень задался. Есть ли у вас уверенность, что он преодолеет все проблемы и выйдет к Олимпиаде на пике?

— Думаю, он уверенности хапнул, что называется. Для него это сейчас необходимо. Я по себе знаю - когда не получается, нужен глоток свежего воздуха. Поэтому сейчас Саша хлебнул этого воздуха и сейчас уже набирает обороты. Главное, не сдаваться, не жить с дурными и пессимистическими мыслями. В этом плане, думаю, у него проблем нет.

— Вы Сочи уже упомянули. Как думаете, сможет ли пекинская Олимпиада превзойти Игры-2014?

— Для меня Игры в Сочи стали последней "нормальной" Олимпиадой. Посмотрю теперь на Игры как тренер, а не спортсмен, очень интересно посмотреть на специфику организации с такой стороны. Когда ты спортсмен, у тебя одна дорога - гостиница-столовая-трасса. Ты живешь в ожидании своего старта и все. Посмотрим, что будет в Китае. В принципе, китайцы молодцы, много чего построили. Надеюсь, эту инфраструктуру они будут дальше использовать.