Первый удар хайпа приняла на себя: почему Тутберидзе не общается с прессой

Заслуженный тренер России по фигурному катанию Этери Тутберидзе последние годы не дает комментариев пишущей прессе, ограничиваясь только общением с Первым каналом и едкими замечаниям в соцсетях в адрес журналистов, публикующих о ней фейковые новости. Однако было время, когда только начинавшая добиваться успехов со своими учениками специалист охотно шла на контакт со СМИ. Что заставило Тутберидзе резко ограничить присутствие в публичном пространстве? Корреспондент РИА Новости высказывает мнение, основанное на личном опыте общения с выдающимся тренером.

Хорошо помню день, когда мы с коллегой и другом телекомментатором Александром Гришиным подошли знакомиться с Этери Георгиевной. Это было на одном из этапов Кубка России на катке в московских Текстильщиках в 2011 году. Всего через три года после того, как Тутберидзе начала работать в "Хрустальном", у нее уже были две фигуристки, с которыми она готовилась поехать на Финал Гран-при среди юниоров в Канаду: ее первая ученица Полина Шелепень и будущая олимпийская чемпионка Юлия Липницкая – тогда еще совсем не звездная, но уже выделявшаяся железобетонной стабильностью и гимнастической растяжкой.

До нынешнего термоядерного ажиотажа вокруг женского одиночного катания было еще далеко, но оперативные комментарии по выступлению наших фигуристок, претендовавших на пьедестал, получить хотелось. И если сейчас позвонить человеку, который находится, допустим, за океаном, не представляет никакого труда, – был бы интернет, а мессенджеров навалом – то тогда связываться приходилось только по телефону. А тренеров, не слишком довольных, когда им в роуминге названивали журналисты, хватало.

Но Тутберидзе, к которой мы подошли, признаться, с легкой опаской, – рассказы о ее жестком характере доносились до нас уже тогда – встретила нас на удивление приветливо.

«

"Звоните, когда вам будет нужно", – с такими словами она продиктовала нам свой телефон. А заодно рассказала о всех деталях подготовки своих учениц к Финалу Гран-при. Нам, людям, которых увидела впервые. Такой откровенностью мы, признаться, были немного удивлены, слегка и приятно озадачены. В фигурном катании все-таки незнакомцев встречают, как правило, почти как потенциальных шпионов.

Информационный повод связаться с Тутберидзе во время Финала Гран-при, как мы и надеялись, появился: российские фигуристки заняли в Квебеке весь пьедестал. Липницкая и Шелепень завоевали золото и серебро, третьей стала воспитанница Виктории Буцаевой Полина Коробейникова. В Москве была глубокая ночь, но я, разумеется, следил за событиями в Канаде и через несколько минут после завершения соревнований набрал номер Этери Георгиевны. На первый звонок она не ответила – вероятно, была еще занята с Юлей и Полиной, но вскоре прислала СМС со словами: "Перезвоните, я готова дать комментарий".

Если кому-то еще интересны события давно минувших дней, то телефонное интервью Тутберидзе сохранилось на сайте. По количеству любопытных деталей, не видимых в трансляции, даже такой небольшой рассказ заметно опередил многие дежурные интервью других спикеров, выдержанные в стиле "всегда есть, над чем работать". Надо ли говорить, какое впечатление произвел на меня короткий, но насыщенный интересными подробностями комментарий, который среди сотен и сотен других, взятых за все эти годы, до сих пор занимает в памяти особое место?

И в ходе последующих нескольких турниров комментарии Тутберидзе получались столь же занимательными и легко читаемыми. Однако на одном из них произошел эпизод, который показал, что у откровенных рассказов может быть, как у медали, обратная сторона. Это был очень подробный и обстоятельный тренерский анализ неудачного выступления Шелепень на чемпионате России, где фигуристка имела все шансы отобраться в сборную для выступления на чемпионатах Европы и мира, но стала только 10-й. Анализ честный и резкий.

За эту резкость, как потом я узнал, и обиделась на тренера фигуристка, чуть ли не сразу после выхода комментария заявившая, что хочет уйти из группы. Ушла в итоге через несколько месяцев, больше на высокие места не претендовала, еще какое-то время провела в спорте, даже попыталась заявиться за сборную Израиля, но в 2014 году завершила карьеру. Ну а Тутберидзе тогда сказала, что часть опубликованного комментария была не для печати. Правда, во время разговора на диктофон об этом она не сообщила. А сам я догадаться, что какие-то острые углы должен был сгладить, по неопытности не смог – да и не стал бы этого делать по своей инициативе, ведь в комментарии тренеры иногда говорят грубые слова и в воспитательных целях...

Как бы то ни было, некоторое время Этери Георгиевна комментариев для публикации не давала. Общаться же без диктофона при этом довольно открыто продолжала, заодно демонстрируя бумагу с приказом Москомспорта о том, что она теперь должна согласовывать все свои публичные выступления. Но перед началом олимпийского сезона все стало как прежде. Помню очень обстоятельный и детальный разговор на турнире Finlandia Trophy, где все было и для печати, и без каких-либо признаков недомолвок, и без согласований…

Все изменилось после Олимпиады в Сочи. Российское фигурное катание захлестнула мощнейшая волна хайпа. И так получилось, что Тутберидзе приняла на себя ее первый удар. Липницкая после выступления в командном турнире Игр в одночасье стала едва ли не самой популярной девочкой-тинейджером в стране, и за ней устроили "охоту". Вместо спокойной подготовки к личному турниру Олимпиады уехавшие из Сочи в Москву Юля и ее тренер получили два ежедневных квеста. Утром – как пробраться на свой родной каток, вечером – как уйти с катка, проскользнув при этом мимо засад представителей желтой прессы и папарацци.

Думаю, именно после этой истории отношение Этери Георгиевны к СМИ стало иным. Если раньше она, возможно, несколько наивно воспринимала журналистов как, условно говоря, игроков одной команды, то здесь стало ясно, что так бывает далеко не всегда.

Да и я, честно говоря, внес свой вклад в построение "баррикады", когда во время Олимпиады выступил с одним несвоевременным, так скажем, материалом. Опять же, без какого-либо злого умысла. Но, как говорила когда-то моя бабушка, за нечаянно бьют отчаянно. В том тексте под заголовком "Дома своих не обижают" я анализировал несколько вызвавших бурные споры на интернет-форумах судейских вердиктов в ходе командного турнира.

И пусть в целом мои выводы были такими: ничего сверхъестественного не случилось, и расположение мест закономерно, – Тутберидзе, выйдя в олимпийском "Айсберге" в микст-зону, при всех назвала меня "врагом российского фигурного катания", а потом некоторое время при встрече пальцами изображала выстрел из пистолета. Это сейчас я понимаю: перед личными соревнованиями Олимпиады лишние дискуссии о судействе были нашей стороне, мягко говоря, не нужны. Но я тогда выполнял редакционное задание, да и сам, честно, был уверен, что ничего криминального не пишу. Оказалось, ошибался.

Не обману, если признаюсь, что после той истории какое-то время побаивался подходить к Тутберидзе. Но воспоминания о совсем еще недавнем интересном и крайне познавательном для меня – как и, хотелось верить, для читателей – общении пересилили. На этапе Гран-при следующего сезона в Бордо я попытался восстановить с тренером контакт. Увы, неудачно, причем помешала случайность: разговор с Этери Георгиевной подслушала коллега из другого издания, а поскольку она находилась на расстоянии в пару-тройку метров, то разобрала в нем далеко не все и многое в своей публикации домыслила. Тутберидзе же, будучи уверенной в том, что давала интервью одному изданию, подумала, что переврал ее слова именно я.

Недоразумение удалось прояснить через сутки, подслушавшая чужой разговор журналистка даже извинилась, но, увы, все закончилось далеко не так, как с ложечками в анекдоте. Осадочек оказался слишком густой.

«

"Теперь вы видите, почему я перестала общаться с журналистами? Вот из-за таких случаев мне проще доносить информацию либо через сайт Федерации фигурного катания, либо через телевидение", – сказала мне Тутберидзе, по сути, объявляя мораторий на интервью пишущей прессе.

Продолжается он до сих пор, и нарушила его тренер, по сути, только один раз, если не считать нескольких публикаций в глянцевых журналах. Получилось спонтанно. В 2017 году в РИА Новости проходила пресс-конференция по итогам чемпионата мира. Приехали руководители Федерации фигурного катания, другие участники мероприятия, а Тутберидзе все не было. В итоге начали без нее. А минут через десять я, передавая на ленту цитаты выступавшего в тот момент президента федерации Александра Георгиевича Горшкова, увидел высветившиеся на экране смартфона фамилию и имя тренера. И сначала в запарке даже не понял, что это звонок.

Оказалось, по какой-то причине охране у въезда на редакционную парковку не передали информацию о номере автомобиля Тутберидзе. И дозвониться Этери Георгиевна смогла только мне: остальные причастные не просто отключили звук на телефонах, но и убрали их подальше. Недоразумение быстро удалось уладить, и Тутберидзе провела блестящую пресс-конференцию. А после я решил рискнуть и подошел с предложением сделать большое интервью. Еще и сразу, чтобы подстелить соломку и повысить шансы на успех, сказал, что все вопросы готов согласовать заранее. На что услышал резкое: "Такое интервью точно не хочу – мне неинтересно". Ушел, не получив в итоге ответа – но через несколько дней Этери Георгиевна прислала сообщение с датой и местом интервью.

Тот разговор вспоминаю очень часто. Два часа пролетели как одна минута. В нем поучаствовали и будущая олимпийская чемпионка Алина Загитова, и тогдашняя надежда группы Тутберидзе в мужском одиночном катании Илья Скирда, и только-только перешедший под флаг Грузии Морис Квителашвили. Перечитываю его иногда и сам. Тем более что ничего из него при последующей правке Этери Георгиевна не убрала. Оставила и самые откровенные и даже, возможно, болезненные для нее детали расставания с учениками – в том числе с Липницкой.

Но поставила условие: заголовок не должен быть "кликбейтным". В итоге вышел такой вариант: "Этери Тутберидзе: если воспитание проецировать на спорт, получится дисциплина". Прекрасно понимаю причину такого требования. Для Тутберидзе содержание – все, а форма – ничто. Ей неинтересны согласованные заранее вопросы, но точно так же безразличны показатели просмотров ее цитат. Ей важнее донести суть своих мыслей до тех, кому они важны, а не привлечь броским словом клик тех, кто перескакивает с одного сайта на другой, кто все равно через пару секунд нажмет "крестик" в правом верхнем углу.

До сути же сейчас предпочитают не докапываться – можно выдать сколь угодно глубокий материал, но расползутся по информационному полю, как тараканы, все равно только выдранные из контекста цитаты. И ничего поделать с этим в сегодняшнем медиапространстве, живущем по законам Его Величества Клика, нельзя. Более того, если раньше это пространство хотя бы пыталось соблюдать рамки приличия, то нынче его отдельные обитатели бессовестно заявляют, что главной целью их деятельности является хайп. Попробуй тут скажи, что главная задача СМИ информационная, а еще есть образовательная – в лучшем случае назовут "душным".

Что ж, пока так будет, мир, где живут люди, подобные Тутберидзе, занимающиеся реальным делом, и мир тех, кто на них наживает популярность, будут оставаться параллельными. А пострадают от этого только обычные люди, которые хотят не щелкать кнопкой мышки, а читать. Очень хочется писать не такие вот тексты, пусть и с приятными воспоминаниями из прошлого, а делать новые интервью с интересными людьми, для которых в общении с журналистом главное – возможность раскрыть себя аудитории. Может быть, история, развивающаяся по спирали, когда-нибудь подарит еще такую возможность. Но пока, увы, нужный ее виток слишком далеко.

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора.