"Ограничения МОК выдуманные". Майгуров – об итогах сезона и отстранении

Президент Союза биатлонистов России (СБР) Виктор Майгуров в интервью РИА Новости Спорт рассказал об итогах сезона без международных стартов, новых российских лыжах, на которых наши спортсмены могут выступить уже на Олимпийских играх - 2026, а также проанализировал рекомендации Международного олимпийского комитета (МОК) по допуску России в мировой спорт.

— Виктор Викторович, уже можно подводить предварительные итоги сезона. Что получилось осуществить, а что, возможно, не очень?

— Получилось организовать соревнования на высоком уровне. Спортсменам удалось сделать каждый старт интересным, всегда была интрига. Победителей зачастую разделяли секунды. Руководству СБР этот сезон позволил больше посмотреть в сторону регионов, лучше понять уровень региональных тренеров и атлетов. Спортсмены сборной России на себе почувствовали дыхание других биатлонистов, бывало, что региональные спортсмены их обыгрывали. Считаю, что сезон прошел успешно. Наверное, нет чего-то такого, что мы планировали, но не смогли реализовать. Все прошло по плану за исключением того, что из-за морозов не смогли провести некоторые гонки. Весь декабрь был холодный, были болезни, но у нас зимний вид спорта. Такое неизбежно.

— Этот фактор был проанализирован при планировании календаря на следующий сезон?

— Мы проанализировали историю погоды за последние годы. Такой мороз, как был в декабре, случился чуть ли не впервые за 12 лет. Так или иначе снова будем начинать сезон в Ханты-Мансийске, потому что по логистике это удобно для всех, а потом будем перемещаться в сторону центра.

— Когда планируете опубликовать календарь?

— Я думаю, его утвердит исполком на следующей неделе. Но там не будет каких-то изменений по сравнению с тем, что мы обсудили накануне на тренерском совете. Это и будет основой календаря на следующий год.

— Наталья Гербулова рассказала, что уже испытывает недостаток гоночных лыж. Это действительно становится проблемой?

— Могу сказать, что возможность приобрести зарубежные лыжи есть. Если есть деньги и желание, это осуществимо. Если не ошибаюсь, у Натальи есть персональный контракт с брендом лыж, так что не думаю, что это глобальная проблема.

— В конце января СБР презентовал лыжи отечественного производства PROTEAM. Их полноценное использование – ближайшая или все-таки среднесрочная перспектива?

— Уже в следующем сезоне эти лыжи будут использоваться у юношей и, возможно, у юниоров. Я сам на них часто катаюсь. Могу сказать, что они отлично работают в плане скольжения. Компания-производитель и сервис СБР ведут серьезную работу по их совершенствованию, не останавливаемся на достигнутом. Есть цель, которая может на первый взгляд показаться невыполнимой, но мы хотим, чтобы на Олимпийских играх в Милане кто-то из сборной России бежал на этих лыжах. Есть понимание, как сделать что-то отличное от тех лыж, которые нам сейчас поставляют. Возможно, это даже даст шанс получить конкурентное преимущество.

— Это лыжи исключительно российского производства?

— Да, единственное, что пластик на лыжах пока не наш, но компания уже производит свой пластик. Он активно тестируется, это началось еще несколько лет назад. Мы отвозили его в Австрию и наклеивали на лыжи Fisсher и Madshus. Отзывы были хорошие. Есть скромные ожидания, что это будут прямо ракеты.

— Юрий Батманов, бежавший сингл-микст на чемпионате России со своей дочкой Анастасией, выступил с предложением сделать шоу-гонку, в которой принимали бы участие наши биатлонные пары. Он насчитал как минимум восемь таких. Это было бы интересно СБР?

— СБР поддержит любую инициативу, которая была бы интересна болельщикам. Мы не можем это игнорировать. Сами можем напридумывать все что угодно, но главное, чтобы это подходило и спортсменам, и зрителям. СБР за любой формат. Вообще многие сегодняшние гонки, которые в том числе включены в программу Олимпийских игр, были изначально российской идеей. Речь идет про мега-масс-старт, суперспринты. В этом плане Европа потянулась за нами.

— Накануне вы сказали, что если бы принадлежность к российской армии была единственной причиной недопуска к Олимпиаде, то наши спортсмены в теории могли бы пойти на увольнение. Есть ощущение, что вас не так поняли.

— Конечно, меня не так поняли. Слова были выдернуты из контекста, а потом вся страна это обсуждает. Мне задали прямой вопрос, что будет, если спортсмены уволятся из силовых ведомств, поможет ли им это попасть на Олимпиаду. И я ответил, что озвученных МОК критериев допуска россиян много, и среди них нет для нас приемлемых. Гипотетическое увольнение из армии – лишь один из критериев, но даже если спортсмен уволился бы – это ничего глобально не решит. Если бы это реально было единственным критерием, спортсмен, наверное, подумал бы, но сейчас не тот случай. При этом я убежден, что наши страна и руководство будут стремиться к тому, чтобы мы были допущены без каких-либо ограничений. Тем более что это ограничение выдуманное. Спортсмены многих стран являются военнослужащими. Сейчас в Швеции проходит чемпионат мира среди военнослужащих. Посмотрите, какие страны участвуют — Германия, Франция, Швейцария, Австрия, Финляндия, Польша… А мы чем хуже?

— Специфика спорта?

— Это специфика не только биатлона. В той же легкой атлетике есть немало военнослужащих. Не нужно к этому привязываться. Опять же я уверен, что это не будет единственным условием. Я за то, чтобы мы были допущены без условий надевать какие-то там белые комбинезоны, без прочих факторов. Нужно бороться за то, чтобы таких критериев не было.

— Если бы кто-то из биатлонистов все-таки решился на увольнение из армии и обратился к вам, что бы сказали?

— Мы не агитируем ни за белых, ни за красных. Спортсмены получают финансовую поддержку, к примеру, от ЦСКА или "Динамо". В это сложное время тот же ЦСКА дает своим биатлонистам патроны, которые сейчас стоят бешеных денег. Никак не могу связать допуск спортсменов с принадлежностью к силовым ведомствам. Мы же понимаем, что эта история политизирована. Правительства отдельных стран уже указывают президенту МОК, что ему делать. Но МОК — общественная организация, которая должна отстаивать свою независимость.

— Вы отмечали, что скоро будет общение с Международным союзом биатлонистов (IBU). Речь идет о следующей неделе?

— Они вчера должны были собраться и провести свой исполком, но каких-то решений принято не было. Нас проинформируют, если что-то решат. Но нынешний IBU – максимально консервативная организация. Они не побегут впереди всех допускать российских спортсменов. В этом я точно уверен, первый шаг они делать не будут.

— Сколько лет в подобной изоляции может провести российский биатлон без критичного ущерба для развития?

— Чем дольше мы будем соревноваться внутри, тем дольше займет процесс восстановления конкурентоспособности. Чтобы стать лучше, надо сражаться с сильнейшими. Что касается юниоров, не вижу глобальной проблемы. Им есть куда расти, к чему стремиться и на кого равняться. А вот для основной сборной не хотелось бы, чтобы процесс возвращения затянулся. Есть и психологическая составляющая. Возвращение на мировую арену станет хорошей мотивацией для всех. Нам нужны не только чемпионы мира среди юниоров, но в первую очередь чемпионы Олимпийских игр. И пока дорога в Милан-2026 не закрыта, зимние Игры остаются для нас главным стартом четырехлетия.