"Осудили без доказательств": интервью лыжницы о растоптанной карьере

Лыжница Анастасия Доценко в 2017 году была отстранена за нарушение антидопинговых правил наряду с многими другими участниками Олимпийских игр 2014 года. Позже спортивный арбитраж оправдал большую часть спортсменов. Но не Доценко, ее результаты, показанные с 2014 по 2017 год, аннулировали. В интервью РИА Новости Спорт лыжница, которая продолжает соревноваться в свои 37 лет, рассказала о бреде Родченкова, патриотизме, доброй Елене Вяльбе и как не возненавидеть спорт.

"Вяльбе готовила нам еду, ходила в фартуке"

— Анастасия, как обыгрывать 20-летних?

— Честно, даже не знаю, но у меня получается. С возрастом меньше забиваешь себе голову перед стартом, потому что уже есть семья, дети, соревнования перестают быть центром вселенной.

— Как долго планируете выступать на профессиональном уровне?

— Надолго не заглядываю. Есть стимул, есть поддержка от федерации Татарстана. Финансируют любые сборы, если показываешь результат. Наша федерация не жалеет средств.

— В 2017 году вас пожизненно отстранили от участия в Олимпиадах. Помните тот день?

— Это был первый сезон после выхода из декрета, Елена Валерьевна Вяльбе позвонила лично и сказала. Мы тогда приехали на этап Кубка мира в Швецию, прямо перед гонкой мне сообщили. Собрали вещи и домой улетели.

— Что чувствовали?

— Не могла поверить. Была полностью уверена, что начнется разбирательство и окажется, что это ошибка. Даже когда уже в суд вызывали, я выступала перед аудиторией, но не верила, что это происходит со мной. На 100% была уверена в себе. Никто так до конца и не представил доказательств. Два года разбирательств, ничего не нашли, а может, ничего и не искали, просто время тянули, не знаю. После двух лет сняли отстранение, дисквалификации никакой не было.

— Руки опустились тогда?

— Было всякое. Большую поддержку мне оказали в республиканской команде, старший тренер сборной Татарстана Галеев Эдуард Шайхнурович. Были перепады настроения, мысли то закончить все, то продолжать. Но я понимала, что еще не все сказала.

— Почувствовали облегчение, когда пожизненное отстранение заменили на недопуск на Олимпиаду 2018 года?

— Сложно вспомнить. Наверное, было облегчение. Стараюсь об этом не вспоминать, эта история нервы потрепала.

— В докладе Родченкова вы были в списке спортсменов, которые употребляли "Дюшес" (смесь анаболиков с элитным алкоголем - ред.). Такое возможно вообще в спорте?

— Дело даже не в спорте. Как можно себе представить такое - пить какие-то медикаменты с алкоголем? Это несовместимые вещи. Не понимаю, как можно было верить человеку и такому бреду. Если честно, до разбирательств я его в глаза не видела. Он, наверное, захотел, чтобы его все узнали.

— Как человек, который пострадал сильнее других лыжников, можете сказать, кто виноват? Есть ли обида?

— Обиды нет. Не знаю, на кого обижаться, не знаю, кто во всем этом виноват. Мы просто попали в эту мясорубку. Не знаю, почему именно я там оказалась, почему не другие люди. Значит, так должно было быть. Сейчас уже ничего не вернуть. Значит, такая судьба у меня спортивная.

— Вяльбе поддерживала? Она говорит, что поддерживает лыжников как своих детей.

— Это сейчас уже больше так. В нынешнее время у них более семейные отношения, сплоченности больше. Думаю, это приходит с результатами. Раньше не было такого, что сборная - семья.

— Президента федерации боятся в сборной?

— Как руководитель она строгая. Но на чемпионат мира в Швеции приехала с семьей, готовила нам еду, перед нами в фартуке ходила. Человек она хороший. На первый взгляд кажется суровой, но когда узнаешь ее поближе, все оказывается иначе.

© РИА Новости / Роман Кручинин

Перейти в медиабанк

"Вяльбе не запрещает, а убеждает"

— Вы были бы готовы участвовать в международных соревнованиях в нейтральном статусе?

— Наверное, нет. Я патриот. Сейчас мне тяжело так рассуждать, я не в сборной, не знаю, что чувствуют ребята.

— Елена Валерьевна много раз говорила, что категорически против участия россиян в Олимпийских играх без флага и гимна. Считаете это правильным?

— Не думаю, что она запрещает. Может быть, она ведет беседы, разговаривает, убеждает ребят. Но в любом случае каждый спортсмен сам должен решать, все уже взрослые.

— Понимаете людей, решившихся на смену спортивного гражданства?

— Каждый человек вправе сам решать и выбирать свою судьбу. Если ему это не мешает, если его совесть будет чиста… Я бы, наверное, так не смогла. Бегаю в России и бегала бы. Меня в свое время за Казахстан приглашали выступать, но я не пошла.

— Почему?

— Выступать за Россию почетно, это гордость. Хотя я выросла и родилась в Казахстане, но всю свою сознательную жизнь провела в России, тут встала на лыжи. Я не смогла, потому что знала, что буду жить в России, а побегать и вернуться — это не в моем характере.

— Там обещали золотые горы?

— Мы по этому поводу даже не общались.

— Вяльбе запрещает менять спортивное гражданство лыжникам.

— Она так говорит о сборниках. Не думаю, что там у кого-то даже мысли возникали об этом, потому что они знают, что это нереально. Наверное, если человек из региона и не в сборной, то может и поменять.

— Не скучаете сейчас по европейским лыжным трассам, по международным стартам? Хотелось бы поехать в Швецию, Германию, Норвегию?

— Последние года два меня отпустило. Начала бегать на российском уровне, стала полезной для своего региона. Когда чувствую, что полезна, у меня есть мотивация. Понимаю, что в силу своего возраста не попадаю в сборную России, поэтому говорить об этом не вижу смысла.