Двукратный чемпион мира в одиночном катании Натан Чен в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказал о четверном акселе, провел параллель между учебой в Йельском университете и работе без тренера и объяснил, почему не стремится быть Элтоном Джоном.
Лутц, который будет, и аксель, которого нет
Об интервью с выдающимся американским фигуристом мы договаривались заранее – задолго до того, как Чен приехал на первый этап Гран-при в Лас-Вегас. Планировали побеседовать до старта, но не получилось: свободные от официальных тренировок часы фигурист вместе со своим тренером Рафаэлем Арутюняном проводил на льду одного из городских катков, накатывая отдельные куски своих программ на сеансах массового катания и тем самым как бы исчерпывающе отвечая на вопрос, почему он выигрывает.
- Год назад вы признались в интервью РИА Новости, что на определенном этапе своей карьеры почти смирились с тем, что освоить четверной лутц и четверной флип выше ваших возможностей. Сейчас вам принадлежат лавры первого в мире спортсмена, кто успешно выполнил в произвольной программе все пять четверных прыжков, но в Лас-Вегасе вы не стали включать четверной лутц в произвольную программу. Почему?
- Потому что моя физическая форма еще не настолько хороша, чтобы это делать. В короткой программе лутц присутствует, пусть я и не сумел выполнить его на соревнованиях в каскаде с тулупом. Что до произвольной, то здесь все просто: каскад лутц-тулуп (3+3) стоит первым из прыжковых элементов, и если я прыгну четыре оборота, но не доеду программу до конца, в чем будет прикол?
- Год назад вы уже говорили нечто подобное. А именно, что вам не составляет никакой проблемы безукоризненно выехать четверной риттбергер, но это совсем не то, что включить прыжок в программу, где уже имеются пять четверных.
- Именно. В техническом плане я в определенной степени перфекционист: пока не почувствую, что готов отработать элементы на льду на все сто, принимать авантюрные решения ни к чему.
- Тогда еще один прыжковый вопрос, который достаточно сильно будоражит общественность. Четверной аксель. По вашим словам, когда-либо выполнить этот элемент вообще не входит в планы. По словам вашего тренера, вы уже начали работу над этим прыжком. Кому верить? И тешит ли ваше самолюбие мысль о том, что вы можете стать первым в истории одиночником, овладевшим четверным акселем?
- Конечно, я думаю об этом. С одной стороны - это классное ощущение, знать, что в спорте есть вещи, которые ты не делал, но способен как минимум попробовать. Но четверной аксель – не самоцель. И совершенно точно не та задача, на которой я сейчас сфокусирован. Пока я вижу очень много работы, которую нужно выполнить, чтобы улучшить качество тех прыжков, которые есть. Вычистить технику, поднять стабильность. Не так просто все это реализовать, когда работать приходится большей частью в одиночку. Но я стараюсь.
Каждый турнир - это тот же экзамен
- Перед стартом на первом этапе Гран-при вы планировали хотя бы на несколько дней приехать на тренировки к Рафаэлю Арутюняну в Калифорнию, но реализовать это не получилось из-за необходимости сдавать экзамены в университете. В Лас-Вегасе вы обмолвились, что октябрь у вас получается более свободным. Означает ли это, что какое-то время для совместных тренировок у вас все-таки появится?
- Говоря о свободном времени, я имел в виду лишь то, что у меня в октябре образовалась свободная неделя. Одна. Это дало мне возможность выступить в Лас-Вегасе. Остаток месяца я снова буду очень занят учебой. В этом плане начало октября получилось особенно жестким, потому что первый старт в Японии (Japan Open – ред.) пришелся как раз на период промежуточных и достаточно сложных для меня экзаменов в университете. Домашняя работа отнимала кучу времени: в большинстве случаев, чтобы все выполнить, мне требовалась помощь преподавателей. Каждое задание отнимало от шести до двенадцати часов, и иногда в голове после занятий оставалась только одна мысль: "Я обязательно должен справиться!"
- Нередки случаи, когда люди, отучившись в университете год или два, приходили к выводу, что выбранная профессия – вовсе не то, чему они хотели бы посвятить остаток жизни. А как в этом плане обстоит дело с вами? Не разочаровались в том, что выбрали Йель, и в какой-то степени ради этого пожертвовали возможностью целиком и полностью сосредоточиться на полноценных тренировках?
- Учиться, скажу вам честно, оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Может быть, я был не прав, выбрав для себя такую жизнь, но рассуждал я просто: если после спорта хочу иметь успешное будущее, значит, прежде всего, должен получить хорошее образование. Фигурным катанием можно заниматься долго, но это не может продолжаться всю жизнь. Именно поэтому я сейчас делаю то, что должен. Это тяжело. Это постоянный вызов, постоянный стресс, и не могу сказать, что учеба дается мне легко: иногда приходится переламывать себя, заставлять - в точности, как это происходит на тренировках. Я каждый день сталкиваюсь с кучей новых проблем, и совру, если скажу, что всегда знаю, как их решить. Но я сам сделал для себя такой выбор, и очень стараюсь со всем справиться.
- Могу ошибиться, но, по-моему, Сема Уно, попробовав тренироваться самостоятельно, сказал, что иногда спортсмену, сколь бы дисциплинированным и самостоятельным он ни был, бывает очень важно чувствовать, что он не один. Что рядом есть человек, который может подсказать, поддержать, дать тот или иной совет. С момента отъезда из Калифорнии в Нью-Хейвен вас подобные мысли посещали?
- Конечно. Рафаэль (Арутюнян) для меня – не просто тренер. Он и вся его команда – это большая часть моей жизни, моей карьеры, всех моих достижений. Приходить на тренировку и не видеть тренера у борта, для меня в первое время было настолько непривычно, что опускались руки. С другой стороны, с детских лет Раф в определенном смысле учил меня самостоятельности. В тренировках, в соревнованиях, в отношении к тому, что я делаю. Он и моя мама были теми людьми, кто имел на меня самое большое влияние и благодаря кому я сложился как фигурист. Так что сейчас я даже чувствую дополнительную ответственность, если близких мне людей нет рядом.
Натан Чен (слева) и его тренер Рафаэль Арутюнян
- Эта ответственность мотивирует и является позитивным фактором, или же вам просто пришлось смириться с этим чувством и научиться жить с ним?
- Гм… вопрос хороший… Я бы все-таки сказал, что мотивирует. Даже когда в какой-то отдельно взятой тренировке что-то не получается, в глубине души я знаю, что уже делал какие-то вещи, чего-то добивался, а значит смогу снова все это как минимум повторить, а потом, отталкиваясь от этого уровня, попытаться подняться на ступеньку выше. Любой вид спорта, по большому счету, это история о том, как день ото дня становиться лучше. В этом плане ответственность за собственный результат однозначно меня мотивирует. Отчасти это сравнимо с тем, как я готовлюсь к экзаменам. С самого начала сезона я понимал, что у меня есть определенное количество стартов - Japan Open, затем Skate America, этап Гран-при во Франции и, надеюсь, Финал всей серии в Турине. Осознание того, что на каждом из этих турниров я должен достичь определенных целей, не только сохраняет мотивацию, но и дает энергию благодаря правильно выстроенным тренировкам.
- Идея взять перед Олимпиадой академический отпуск реальна? Или существует вероятность, что вам могут отказать?
- Очень надеюсь, что этого не произойдет. Я уже обсуждал свои спортивные намерения с супервайзерами и деканом, они считают, что ближе к Играм я вполне могу сделать перерыв и на какое-то время вернуться в Калифорнию, чтобы поработать с Рафаэлем. А после Олимпиады снова вернуться к учебе.
Одиночество на массовом катке
- Бывает, что накатывает депрессия, и вы не знаете, как с ней справиться?
- Это состояние иногда случается у каждого, и может быть совершенно не связанным с тем, работаешь ты с тренером или в одиночку. Если я чувствую себя совсем уж одиноким, я звоню Рафу по фейстайму, отправляю ему видео своих тренировок, то есть, можно сказать, мы постоянно на связи. И, конечно же, я использую каждую возможность поработать с Арутюняном, когда мы вместе оказываемся на тех или иных соревнованиях.
Натан Чен
- Именно поэтому вы, едва прилетев в Лас-Вегас, отправились на городской каток на сеанс массового катания?
- Да. Мы рассчитывали попасть на лед, где катаются фигуристы более высокого уровня, нежели начальный, но на деле на льду оказалось достаточно большое количество детей не только на фигурных, но и на хоккейных коньках. Было несколько непривычно, тем более что лед, который удалось найти, оказался меньше размером, чем хоккейная энхаэловская площадка. Каток, на котором я тренировался, когда уехал из Калифорнии в Коннектикут, тоже был общедоступным, с большим количеством людей на льду. С той лишь разницей, что он олимпийского размера. Эта необходимость постоянно лавировать между маленькими детьми поначалу постоянно напоминала мне о временах, когда я только начинал заниматься фигурным катанием в Солт-Лейк-Сити. Отдельный лед появился лишь после того, как я попал в элитную группу у Рафа в Калифорнии. Но я умею тренироваться в любых условиях, это точно не самая большая проблема.
- Из тех двух стартов, что уже позади, каким вы довольны больше?
- В Японии я катал только произвольную программу, сделал бабочку на последнем тройном акселе и одинарный флип после четверного тулупа. Этап Гран-при в Лас-Вегасе был для меня, по сути, первым полноценным стартом сезона. Без ошибок тоже не обошлось (в произвольной программе Чен выполнил двойной тулуп вместо четверного во второй половине программы – ред.), но суммой баллов я доволен. Понятно, что есть много вещей, которые можно улучшить, но если относиться к первому турниру как к некой точке отсчета, то меня все устраивает.
С другой стороны, от выступления на Japan Open у меня осталось ощущение более качественного проката. Возможно, все дело в том, что японская публика всегда очень сильно вовлечена в процесс, очень активно реагирует. Это помогает фигуристу мгновенно войти в программу. Я определенно чувствовал приток энергии. Особенно в дорожке шагов.
- Возможно, показалось, но когда вы начали исполнять эту дорожку шагов в Лас-Вегасе, с музыкой явно что-то произошло. Было ощущение, что чем активнее вы двигаетесь, тем тише она становится.
- Сам я этого не заметил, но ровно то же самое мне сказали после проката Надя и Вера (Надежда Канаева и Вера Арутюнян – ред.), так не должно быть. В оригинальной версии музыка наоборот набирает в этой части программы дополнительную мощь. Возможно, кто-то просто приглушил звук, посчитав его слишком резким.
Натан Чен во время этапа Skate America
Хип-хоп для Натана
- Насколько сложно было выучить новую хореографию и так залихватски выполнить ее в программе с четырьмя четверными прыжками?
- Сам по себе хип-хоп всегда был мне интересен, поэтому я с удовольствием ухватился за идею, несмотря на то, что никогда раньше не пробовал на льду ничего подобного. В команде Мари-Франс (Дюбрей) есть по-настоящему крутой танцор хип-хопа - Сэм Шуинар, который делает много дополнительной хореографии для тех танцоров, кто занимается в группе Дюбрей/Лозона. Мне повезло: Сэм оказался в Монреале как раз в то время, когда я приехал к Мари-Франс ставить произвольную программу, и нашел время поработать со мной. Все эти штучки в конце программы - целиком и полностью его рук дело.
Поначалу я был настроен немного скептически, поскольку удачных попыток интерпретации хип-хопа в фигурном катании не так много. Но Сэм привел совершенно убойный аргумент, спросив: "Чем мы рискуем, если речь идет о последних тридцати секундах постановки?" К тому же это не какой-то случайный фрагмент рэп-музыки, это все та же самая композиция "Бенни и Джетс". По-моему, получилось весело. Уже после выступления в Японии Мари-Франс призналась мне, что в определенной степени рисковала, предложив мне эту музыку.
- Почему?
- Потому что первоначально это был выбор, сделанный для танцоров. Но так получилось, что никому из тех, кто тренируется у Мари-Франс и Патриса (Лозона), музыка не подошла. И тут появился я. И все произошло по принципу: О! Вот Натан. А вот для него и программа! В принципе, идея была хорошей. Вся музыка взята из биографического фильма Элтона Джона "Рокетмен", она действительно сейчас очень популярна, сильно отличается от того, что я катал в прошлом году, и в этом я видел для себя главное преимущество. Мы стараемся каждый год экспериментировать с музыкой, со стилем и всем остальным, и, скажу честно, мне нравится этот процесс. Конечно, по ходу сезона я приведу в порядок хореографию, и надеюсь, что это поможет зрителям лучше почувствовать программу. Хотя даже на первом старте в Японии публика реагировала очень хорошо.
- Внутренне почувствовать себя Элтоном Джоном вы уже успели?
- Не думаю, что это возможно, но и задачи такой не было. Вряд ли кто-то вообще может быть таким же, как Элтон Джон – он слишком уникален. Но когда речь идет о музыке, это всегда оставляет за исполнителем право интерпретировать ее по-своему. Если вы посмотрите фильм "Рокетмен", несложно заметить, что авторы фильма не слишком задавались целью как-то вообще интерпретировать музыкальный материал. Он там просто звучит. Это я к тому, что любую музыку каждый волен трактовать так, как ее слышит. Мари-Франс, как мне кажется, прекрасно справилась с задачей.
Натан Чен во время произвольной программы Skate America
- Когда вы рассматриваете идеи новых программ, хоть в какой-то степени ориентируетесь на потенциальную аудиторию?
- Безусловно. Не скажу, что я специально исследую вкусы фанатской аудитории и тенденции музыкальной моды, но фигурное катание - это вид спорта, где очень большое значение имеет человеческий фактор. То, как зрители реагируют на программу, совершенно определенно влияет на то, как оценивают прокат судьи. Так что мой ответ: "Да". Я действительно обдумал все это, прежде чем давать согласие на постановку. Знал, что кое-кто из ребят-фигуристов намерен включать фрагменты хип-хопа в свои программы, пробует это, то есть уникальным исполнителем хип-хопа на льду я точно не стану. В то же самое время был почти уверен в том, что за хип-хоп не возьмется никто из первой шестерки лидеров.
Есть еще одна тонкость: несмотря на эти 20-30 секунд в конце моей программы, которые заводят зал, хип-хоп не является доминирующей частью выступления. Все очень хорошо сбалансированно. Так, по крайней мере, кажется мне.
- Костюм для произвольной программы вы выбирали сами?
- Его сшила моя мама, причем все это происходило, что называется, в последнюю минуту. Мы зашли в мануфактурный магазин, увидели один из образцов рубашечной ткани и одновременно на него запали: "О, было бы круто!" На самом деле это не финальный вариант костюма – мы продолжаем обсуждать варианты, определимся по ходу сезона. То же самое касается перчатки на левой руке.
Натан Чен во время произвольной программы Skate America
- Собираетесь ли вы вносить какие-либо изменения в программы перед следующим этапом Гран-при?
- У меня для этого не так много времени. Между стартом в Лас-Вегасе и этапом в Гренобле всего две недели. С учетом того, что какое-то время займет дорога из Лас-Вегаса в Коннектикут и восстановление, у меня останется около пяти дней реальных тренировок. Так что времени действительно мало. Прямо сейчас основная задача состоит в том, чтобы как можно быстрее восстановиться, исправить ошибки, которые были допущены в соревнованиях, и попытаться максимально накатать программу. Ну а там уж посмотрим, останется ли у меня время на то, чтобы что-нибудь поменять.