Мир фигурного катания знает о хореографе Анастасии Юрасовой благодаря ее работе с Александрой Трусовой. Многие называют все танцы подобного стиля стриптизом, но это некорректно — в фреймапе, который придумала Юрасова, суть совсем не в раздевании. Так что не стоит идти на поводу у стереотипов при виде сексуальных туфель с гигантской шпилькой и платформой (в народе — "стрипы") — надо смотреть шире и видеть, прежде всего, движение души под музыку.
Связан с Анастасией теперь еще один фигурист — Андрей Мозалев. Он выступал с чувственным номером "Парфюмер" в окружении семи красивых девушек в облегающих комбинезонах на турнире шоу-программ "Русский вызов" — к его постановке приложила руку Анастасия Юрасова.
В интервью РИА Новости Спорт хореограф рассказала, как предвзятость мешает оценивать прекрасное, как ей удалось разуверить Александру Трусову в собственной "деревянности" и что ей не нравится в фигурном катании.
— Принято считать, что танцы таких направлений, как фреймап и стрип-пластика, раскрепощают. Это действительно так?
— Раскрепощает не фреймап сам по себе. Скорее, актерское мастерство и в принципе любые танцы. Когда учишься владеть своим телом, ты в целом становишься уверенным. Хорошо танцующий человек чувствует себя безумно красивым, как бы он ни выглядел — это доказано годами и тысячами танцоров. Особенно это наглядно работает на мальчиках. Они могут быть совершенно обычными внешне, но будут себя чувствовать Брэдом Питтом с миллионом долларов в кармане, если умеют классно танцевать.
— То есть у Саши Трусовой, когда она к вам пришла, не было задачи раскрепощения, как можно было бы предположить?
— Ей просто понравился стиль, потому она и пришла. Она милая, добрая и стеснительная девочка. Никак не могу ее отучить мне "выкать". За время занятий у нее большой прогресс. Она говорила: "Я не умею танцевать, я деревянная". Я ей предложила снять видео. Говорю, давай покажем всем, как ты уже красиво научилась двигаться. Ты получишь обратную связь. Да, кто-то скажет, что ты стриптизерша, зачем ты обула эти стрипы и почему так вызывающе двигаешься. Но на этих людей не нужно обращать внимание, они просто не понимают. Главное, что ты сама увидишь, как круто выглядишь.
— Вам удалось показать свой стиль на недавнем турнире шоу-программ в номере Андрея Мозалева. Как это получилось?
— Мне написала одна девушка, что было бы прикольно поставить номер для шоу по фигурному катанию, где практически нет ограничений. Я сейчас ставлю свой спектакль, поэтому времени у меня и у танцовщиц особенно нет. Но это предложение показалось мне интересным и сложным. Мы танцевали на разных поверхностях, но лед в этом плане — что-то абсолютно новое. Во-вторых, это федеральный телеканал. Мы прежде не сотрудничали. Он все же довольно консервативный, и мне было удивительно, что организаторы шоу не просто согласились на нашу идею, а еще и с удовольствием.
Идею "Парфюмера" тоже принесла Оля, которая предложила поучаствовать в турнире. У меня был спектакль по "Парфюмеру", поэтому концепт, как его можно показать, в голове тоже был. Я бы танцевала сама, потому что люблю такие вызовы. Но в этот раз не было возможности. Мои девчонки остались в восторге от полученного опыта.
Андрей Мозалев
— С какими-то проблемами сталкивались? Лежащие на льду девушки в тонких, невесомых комбинезонах выглядели довольно экзотично.
— Это не было суперопасно. Многие говорили: как вы будете "голые" на льду? Это как на холодной лавке. Они же не сидят на одном месте, а постоянно двигаются. Я и сама попробовала. В плане комфорта было холодно только тогда, когда мы "разводились", пробовали. Но в моменте выступления ты этого дискомфорта не чувствуешь.
— А вопрос скользкости как решали?
— У нас всегда идет опора либо на руки, либо на нашу платформу, туфли. Здесь же опоры не было — толкаешься рукой, а она скользит. Толкаешься ногой — она скользит. Делать статичные элементы, например, на коленях — нормально. Но когда нужно покатиться в позу, переместиться в рисунок - это оказалось самым сложным. В начале не могли ничего сделать - просто падали.
У нас было всего три прогона — первый за день до турнира. Лед был одного качества, мы на нем потренировались, все получилось. На следующий день прогон утром по свежезалитому льду. И он стал скользить в два раза больше. А потом на финальном прогоне его почистили еще раз, и это все просто превратилось в зеркало. Идеально ровное. На репетициях девочки могли еще на каблуках тихонечко дойти до места старта, а тут просто не могли сделать ни шагу. Я не смогла тогда приехать на прогон и получала сообщения: "Настя, это провал, мы ничего не можем". А дальше уже был выход на сцену.
Было страшно. Я очень горжусь девчонками. Они круто справились. Это было неидеально, возможно, и если бы это был пол, претензий к ним было бы в 100 раз больше. Но на льду и в такие сжатые сроки подготовки - отлично.
— А постелить что-то на лед было нельзя?
— Организаторы в целях безопасности хотели постелить покрытие. Я сказала: стоп. Мы шли не за тем, чтобы танцевать на покрытии. Мы хотели попробовать это не из-за денег, не из-за славы даже, а просто прощупать границу своих возможностей. Ну и дать толчок стилю — чтобы больше людей его увидело.
— А если бы организаторы настояли на покрытии?
— Мы бы тогда просто не стали танцевать. У нас и так с Андреем было мало контакта. С покрытием этого контакта не было бы вообще. Он бы катался сам по себе, мы бы сами по себе танцевали. И в чем смысл?
— Вы сами всем довольны в постановке номера?
— В моем идеальном мире каждая секунда хореографии Андрея должна была быть связана с нашей. Но времени на это просто не было. У него уже была хореография, у нас была хореография, и когда мы встретились, надо было это объединить. Поэтому на арене еще не так заметно, а по камерам довольно сильное ощущение, что Андрей там, а мы здесь. Как бы отдельно друг от друга.
— От судей обратную связь получили?
— Мы в жизни не общаемся ни с кем из членов жюри. Слышала, что продюсерам номер очень понравился. По поводу судей знаю только, что по баллам был большой разброс. Большинство поставили восемь-девять, а кто-то один (Борис Эйфман. — ред.) — пять баллов. Разница почти в полтора раза. В танцевальных конкурсах такого разброса в оценках не бывает.
— Как думаете, почему такой разброс?
— Выглядело так, как будто кому-то зашло, а кто-то сказал: "Что за разврат на льду?" По моим ощущениям это было так. Я не знаю, как можно за красивый номер поставить пять. Какая-то предвзятая штука, мне кажется.
— С предвзятым отношением часто сталкиваетесь?
— Бывает. Как только некоторые люди видят "каблы", здравый смысл отключается. Они не замечают ни чистоты линий, ни творческой составляющей. Есть "каблы" — ты стриптизерша. Если даже ты одетая, тебе скажут, что ты голая, потому что в "стрипах". Если даже танцуешь лиричный фреймап, для кого-то это все равно стриптиз.
Мы живем в современном мире, где есть много стилей танцев, и такие тоже есть. И фреймап — не стриптиз. Сколько лет мы это доказываем на разных площадках, включая международные, сколько классных отзывов получаем — и от взрослых, и от молодых.
Люди со старыми взглядами — это, наверное, нормально. Но на мое восприятие творчества и своего стиля это никак не повлияет. Мне баллы безразличны, на самом деле. Было бы интересно послушать комментарии жюри. Думаю, что обоснование низкой оценки только одно — слишком откровенно, зачем это надо и все такое.
— В фигурном катании сейчас расцвет популярности всевозможных ледовых шоу. Балет и лед уже объединяли, например. Можно было бы фреймап соединить с фигуристами в масштабах большого спектакля?
— Это можно сделать круто, с большим количеством танцовщиц и танцоров. Было бы божественно. Но я не могу представить, как это тренировать, часами сидя на льду. А тренировать нужно именно на льду, чувствовать сцепление с ним, подстраиваться под него. Зритель не должен за нас переживать, он должен видеть только легкость. В любом случае пока такого предложения нет. Когда оно появится, я смогу над этим более конкретно работать.
И мне, конечно, нужна полная режиссура в руки. Чтобы каждое движение было в музыку, даже у фигуристов, а не так, что тут нужно обязательно прыгнуть три прыжка, поэтому мы бросаем хореографию и бежим прыгать.
— Ледовые хореографы с вами поспорят и скажут, что прыжки важнее попадания в акценты.
— Знаете, я смотрела бы фигурное катание чаще, если бы они катались в музыку. Должны быть мурашки от музыкальности. У фигуристов есть огромные двигательные возможности, такая динамика, размах и широта, но они практически не используют их. Иногда думаешь — почему он прыгает сейчас, если через пять секунд будет сильная доля, на которую было бы идеально приземлиться и выехать? Да зрители просто вскочат со своих мест от изумления и восторга, если такое увидят. И судьи тоже.